***
Наконец, настал день знакомства главы клана Неуязвимых с Кристиной. Ромуальд старался не возлагать на это знакомство особых надежд, повторял себе раз за разом, что не стоит рассчитывать, будто его отец, Парамон, сумеет достучаться до Крис, убедит ее смягчиться по отношению к сыну…
Ром понимал, что откровенного разговора с девушкой ему не избежать, и рано или поздно придется отвечать на ее вопросы. Он был готов рассказать ей если не все, то почти все. Единственное, чего ему хотелось – это чтобы она присела рядом, позволила взять ее за руку: так ему было бы проще говорить о себе и о своей природе волка-альфы. Но… Крис была не готова идти на уступки, не желала сближаться с ним.
Он сумел смириться с ее решением и ответить на ее вопросы. Но, когда девушка стала жаловаться на скуку и заявила, что скоро начнет выть на луну – Ром сорвался. Выбежал прочь из гостиной, из дома Ребекки, перекинулся волком и помчался в тайгу: только бешеный бег мог избавить от боли и обиды, охватившей все его существо. Ах, это она на луну выть будет?! А он, Ром-Руд, воет каждую ночь с тех пор, как вернулся в стаю и оставил свою пару в доме шаманки! И конца-края этому не видно…
Прошло часа два, прежде чем Ромуальду удалось справиться с собой и успокоиться. Он вернулся в дом – как выяснилось, вовремя: Парамон закончил разговаривать с Кристиной, а Ребекка пригласила всех за стол. Ром вошел как раз в тот момент, когда Крис помогала шаманке расставлять суповые тарелки и спрашивала:
– А как же Бертран и?.. – Крис замолкла: имени помощника Парамона она не знала.
– Их Ребекка уже накормила, и сама вместе с ними поела. Так что будем обедать втроем, – разъяснил Парамон. Оглянулся на сына: – Давай, Ром, присаживайся.
Хитрый глава стаи устроился в торце стола. Теперь, куда бы ни присела Крис, Ромуальд оказался бы не напротив нее, а рядом. Пользуясь тем, что сама Кристина нарезала хлеб, Ром занял место напротив отца. Теперь, сев за стол, девушка окажется окруженной оборотнями с обеих сторон.
Сама Кристина, похоже, ничего не заметила и ни о чем таком не думала. Она поставила на стол пластиковую подставку для салфеток, плетеную корзинку с хлебом домашней выпечки, супницу, полную грибного супа, сняла крышку, взялась за половник и разлила ароматное варево по тарелкам. Себе тоже налила – половинку черпака. Ром понял: после напряженных разговоров аппетит пропал не только у него.
Парамон оказался единственным, кто сохранил и душевное равновесие, и хороший аппетит. С удовольствием сдобрил суп ложкой домашней сметаны – ее оборотни тоже привезли сегодня с собой. Взял кусок хлеба, которого касались пальцы Кристины, поднес ко рту…