Брайан перестал жевать и медленно опустил столовые приборы на стол, отодвигая от себя тарелку с мясом. Налив из кувшина вина в кубок, он сделал пару глотков и выдохнул.
– Ричард с отцом заболели, – сказал он спокойно, но в глазах так и сверкало беспокойство.
Грэгор нахмурился, опуская голову и сжимая кулаки.
– И что с ними? – спросил он глухо.
– Отец не знает. Лекари разводят руками. Он просит приехать. У Ричарда нет детей. Он хочет…
Грэгор резко поднял голову, впиваясь взглядом в моего мужа.
– Ты шутишь? – выдохнул Грэгор. – Король с ума сошел?
– Попридержи язык! – вскинулся Брайан. – Ты говоришь о моем отце!
– Но он не может отдать тебе трон! Ты – бастард. Тебя никогда не примут люди. Все эти, – Грэгор скривился так, будто ему под нос сунули что-то дурно пахнущее, – аристократы. Они будут строить тебе козни всю жизнь, стремясь скинуть тебя с трона. Да тебя убьют быстрее, чем болезнь совладает с королем и твоим братом! Король хочет твоей смерти?
– Прекрати, Грэгор, – устало сказал муж, с силой потерев лицо. – А то я сам не знаю, что аристократия не потерпит на троне бастарда, пусть и признанного. Я не знаю, что там происходит, ясно тебе? Отец просто написал, что неведомая болезнь одолела и его, и брата. Лекари бессильно качают головами, а на границе с Цицирией неспокойно. Он попросил приехать.
– Еще и эти варвары! Проклятые звери, что им не сидится в своих степях и горах, – проворчал Грэгор, хватая вилку и нож и принимаясь остервенело терзать кусок уже остывшего мяса. – Не удивлюсь, что к болезни твоего отца и брата приложила руку эта дрянь.
– Грэгор, – укоризненно начал Брайан.
– Что? Еще скажи, что я не прав, – перебил его друг, раздраженно скрипнув вилкой по тарелке. – Десять лет они с Ричардом женаты, а эта… женщина так и не родила. Сдается мне, что пустоцветом родилась. Скорее всего, король надавил на Ричарда, требуя наследника. Ричард пошел с этим вопросом к жене. Она и задергалась! Тварь!
– Следи за языком, – приглушенно посоветовал Брайан, кидая на меня взгляд.
Грэгор тоже глянул и, как мне кажется, слегка смутился.
– Прошу прощения, миледи, за мою несдержанность, – повинился Саллидан, замирая.
– Ничего страшного, милорд, – отозвалась я, унимая бешено колотящееся сердце. Весь разговор я молчала, пытаясь понять, чем нам все это грозит. Я была согласна с Грэгором – ничем хорошим кончиться это не могло.
Грэгор кивнул, слабо улыбнувшись, а потом снова перевел взгляд на моего мужа.
– Допустим, только допустим, что и король, и Ричард умрут. Тебя как короля не примет аристократия. Возможно, простой народ не обратит внимания, но эти… Нет, не примут. Хотя если войска будут на твоей стороне, то им придется заткнуть свои глотки. Будут потом исподтишка кусать, шипеть по углам, но в лицо не посмеют что-то сказать.