Вот значит, каков ты, Королевский лесничий, виконт Бариэндор Виннер. «Энди»… подумать только!
Глава 5
Был он могуч как медведь, с мощным загривком, прикрытым густыми каштановыми волосами. Я определенно не в него уродилась лицом и фигурой. Хотя насчет отцовского лица трудно сказать наверняка, поскольку за густой бородой его просматривалось мало. Но выдающийся нос с горбинкой я точно не унаследовала. И глаза — провалившиеся, темные, как перестоявший черный чай, — совсем не мои.
Мне было очень страшно.
Я попятилась бы, но сзади стоял Конни, которого я так неосмотрительно представила публике и тем самым подставила под удар. А кулачище у отца оказались — что гиря, убьет с первого раза и не заметит. Сущий медведь.
— Праздник? У кого? — приподняла бровь фифа и отвлекла на себя внимание отца.
— Э-э… — лесничий нахмурил брови.
— У меня! — я шагнула вперед, хотя очень хотелось сбежать назад, в конюшню. — Сегодня мне исполнилось семь лет!
— Вот как? Энди, это чучело и в самом деле твоя дочь?
— М-м… — промычал виконт, угрожающе багровея.
— Ах, да, припоминаю, — дамочка картинно прижала ладонь ко лбу, отставив в сторону острый локоток. — Ты как-то говорил о проклятом ребенке… Как же ее имя? Что-то не могу вспомнить.
— Меня зовут… — я задрала подбородок и выпалила. — Сандрильона!
— Сendrillon? — переспросила фифа жеманным голоском с иностранным акцентом и расхохоталась. — Ха-ха! Деточка, да знаешь ли ты значение этого слова? Да где тебе знать, невоспитанная невежа! Это слово в переводе с франкейского означает «золушка», «замарашка». Впрочем, это самое точное имя для такой грязнули. Так и будем тебя звать — Золушка… Хотя нет, на твоей глупой чумазой мордочке слишком много злости, потому отныне ты — Злолушка. И если все, что я слышала о твоем рождении — правда, то это еще слишком доброе для тебя имя. Ты согласен, дорогой?
Могучий лесничий дернул плечом и, ногой отпихнув мою коленопреклоненную няню так, что она упала, молча направился к парадному входу. Фифа в белом едва за ним поспевала.
Лишь у самой двери виконт обернулся, смерил еще раз взглядом наши с Конни фигуры и громким как колокол басом распорядился:
— Девчонке, которая осмелилась назвать себя моей дочерью, отныне место на кухне в моем, — подчеркнул он голосом, — доме. Пусть помои выносит и золу выгребает, раз у нее не хватило ума по моему приказу сидеть в детской и не высовываться.
— Это и есть ваш подарок, папенька? — дерзко глядя в злые глаза спросила я, правда, от страха пустив петуха, к своей досаде.
— Мой подарок тебе, дикарка и невежа, это моя женитьба на леди Берклее Вонак, которая, как я думал, заменит тебе заботливую и любящую мать. Но я уже вижу, что таких подарков ты недостойна. Попадешься мне еще раз на глаза — сошлю не на кухню, а в свинарник, чтобы не смела меня позорить перед людьми. Свиньи — самое подходящее для тебя общество!