Когда они вернулись в дом, у матери Калли была ученица.
– Тьфу, гадость! – выругался Лохматый Коготь. – Что за погремушечное бряканье вместо музыки?
– Идём, – сказал Калли, подталкивая его к лестнице. – Тебе для начала надо принять душ.
– Без проблем! – хрюкнул Лохматый Коготь. – Но за это ты должен выделить мне флакон жидкого мыла.
– Договорились. – Калли втолкнул Лохматого Когтя в дверь ванной. – Только не выпивай всё. Хотя бы часть используй на помывку, идёт? Уж больно крепко ты пахнешь.
– Опять начинаются придирки! – ворчал Лохматый Коготь. – Я же не говорю про то, что от тебя нестерпимо несёт человеком. Вот то-то же! Кроме того, моющие средства жалко переводить на мытьё.
– Ах, да делай что хочешь, – махнул рукой Калли, бросил ему флакон шампуня и отправился к себе в комнату.
Там он лёг на кровать и принялся ломать голову, как бы ему настроить и отца на дружелюбный лад по отношению к монстру. Ведь против папиной аллергии не поможет никакой шампунь. Даже если Лохматый Коготь в виде исключения помоется им, а не употребит его внутрь.
Он услышал, как мама внизу уже проводила свою ученицу до двери, а ему так ничего и не пришло в голову. Вздыхая, он побрёл в ванную и не поверил своим глазам.
Лохматый Коготь стоял перед зеркалом, с него капала вода, и он рисовал на себе розовые крапины маминой губной помадой.
– Трень, трень! Брень, брень! – горланил он, изводя помаду на свой большой нос.
– О нет! – простонал Калли. – Что ты делаешь?
Лохматый Коготь горделиво улыбнулся своему отражению в зеркале.
– Завитушно-улиточно, скажи? – Мокрыми пальцами он схватил флакон маминых любимых духов.
– Нельзя! – вскричал Калли. – Поставь на место.
– С чего это вдруг? – Лохматый Коготь восхищённо обнюхивал флакончик. – Ах, как жучисто-стрекозисто! Как смачно-червячно! Ну хоть один малюсенький глоточек!
– Нет! – Калли молниеносно вырвал флакончик из его лапы. – Если ты не хочешь ещё одного скандала с моей мамой, лучше не трогай это – ясно тебе? Кроме того, это тоже не для питья.
– Разве?
– Да. Духами опрыскиваются.
Лохматый Коготь поскрёб мокрый живот.
– Это расточительство! – хрюкнул он.
Калли забрал у него губную помаду, от которой уже мало что осталось, и достал из шкафа мамин фен.
– Что это? – с подозрением зарычал Лохматый Коготь.
Когда Калли включил прибор, он оскалил зубы и нацелился цапнуть ими фен.
– Эй-эй, прекрати, – сердито сказал Калли. – Эта штука тебя всего лишь просушит.
Лохматый Коготь недоверчиво повернулся к этому странному прибору спиной. Но, когда струя тёплого воздуха прошлась по его космам, он блаженно заквохтал: