Удар пришелся не глядя, не хотелось смотреть на Призванную. Это ошибка, но на удивление я попала. Почувствовала стук сердца, затем ощутила с десяток различных эмоций: от гнева до сожаления. Повернув голову, встретила печальный взгляд призрака перед собой. Вокруг нас ничего: комната исчезла, тени бесследно пропали. Женщина долго смотрела, ничего не говоря. Я опустила взгляд, увидев свою руку, сжимавшую ее запястье.
— Мне нельзя уходить, — тихий голос заставил вздрогнуть.
Я разглядывала знакомые черты лица, которых не замечала раньше. Может, то была игра воображения, или мне хотелось верить. Не знаю. Сил не осталось даже на банальную месть за смерть близкого человека.
— Вы его семья, да? Ни с кем нельзя построить связь такой силы, кроме близких, — ответ на десяток невысказанных вопросов нашелся сам собой.
Где-то там, за пределами одного зеркального мира, у Максима есть родственники, заключенные в его душе — добровольные пленники и защитники. Для них мы — враги, они просто защищали семью.
— Я пыталась спасти, — всхлипнула она, отводя взгляд. — Они преследовали нас, убивали одного за другим. Пытали! Они хотели забрать Макса, но мы им не позволили.
— Не существует зла во имя добра, — ответила я, коснувшись её щеки. — Нельзя убивать во имя кого-то, но мать всегда защищает сына. Верно?
У каждого заклятия свои эффекты. Одни позволяли некромантам допрашивать мертвых, другие — видеть суть. Третьи помогали разглядеть прошлое, давали узнать душу, которая нуждалась в помощи. Я уже знала, кто передо мной. Ирина не родилась ведьмой, у нее не было никакого дара. Жила, вышла замуж, возделывала землю с мужем, держала скот и имела дом. Обычная семья, где спустя две дочери родился долгожданный мальчик с магическими способностями. Да не простыми, а усиленными Хаосом.
Они не участвовали в революции, но попали под опалу. Пострадали за преступления других лишь из-за способностей младшего сына.
— Иван Иванович Висельников? — задала я вопрос, прикрывая глаза.
— Он им рассказал. Донес. Он умер заслуженно! — от злости Ирины воздух вокруг заискрился. Она пыталась бороться, однако хватка моя и Жнеца оказалась сильнее.
«Волконские не попали в чертоги Смерти, мальчишка призвал их души. Вероятно, кто-то помог ему. Вряд ли ребенок в те времена, не имея знаний и достаточно сил, способен на подобное. Висельникова же он поглотил, поэтому я не чувствовал его смерть. Он попросту продолжает жить в Максиме».
— Он подписал договор, — отозвалась я, продолжая мысль Жнеца, глядя в глаза опечаленной матери Максима. — Верно? И убивал все это время, продолжая жить за счет других. Сделал себя Призванным, чтобы иметь возможность дожить до восстания.