Дурацкий этикет. Иуда Авраамовна мне всю плешь проела. Заставила учить древние правила владения языком веера, танцевать вальс и управляться со столовыми приборами. Вылепить из меня настоящую аристократку равно пытать в казематах — так она заявила. Мало что можно познать за месяц. Только сносно держать спину прямо, стоя на десятисантиметровых каблуках и в платье посреди зала.
О да, Анна Фаберже ради такого предоставила нам целую комнату для обучения!
— У меня чудесные новости! — пышногрудая блондинка впорхнула в комнату, точно воздушное облако.
На улице моросил дождь, но госпоже Фаберже это нисколько не помешало разгуливать по хмурым улицам Петербурга с маленькими кудряшками на голове и светлом шелковом комбинезоне. Анна сбросила пальто одним движением плеч, позволяя услужливому домовому быстро забрать его, поймав в подлете. Осенние ботиночки на невысоком каблуке подруга Иуды Авраамовны оставила в проходе, чтобы не пачкать дорогой паркет. Следом на мягкое кресло полетели кожаные перчатки, сумочка и шляпа.
— Мы едем завтра на осенний бал, — радостно размахивая смартфоном, вскрикнула Анна, падая на диванчик рядом с матерью Василия.
— Нас пригласили? — я метнулась к женщинам, заглядывая за плечо Иуды Авраамовны, которая разглядывала индивидуальный qr-код на экране.
— Да, я успела зарегистрировать нас, пока ехала из торгового центра, — хлопнула в ладоши Анна и взглянула на меня из-под длинных наращенных ресниц. — Так что, дамы, собираемся. Нам нужно быть во всей красе, особенно тебе, милочка. Его высочество падок на красоту.
— Будто меня волнуют такие мелочи, — вяло огрызнулась я, ощущая себя странно. Вроде облегчение, но все же не то. А если мне не удастся договориться с наследником престола? Или его уже казнили?
«Три раза за сегодня говорил. И раз двести вчера. Жив твой ненаглядный, иначе давно бы засветился в списках».
Голос Жнеца в голове немного успокоил, хотя я явно ему надоела своими бесконечными мыслями. Если первые пару недель слуга Смерти мне сочувствовал, то сейчас я его изрядно достала.
«О себе так не беспокоишься, как о Шумском. Не у него, к слову, осталось меньше года».
Знаю, Жнец. Однако за себя я перестала бояться давно. Близость собственной смерти помогает смириться с неизбежным.
«Кристина?»
— Да? — произнеся вопрос вслух, я не учла свидетелей. Анна Фаберже и Иуда Авраамовна, живо обсуждавшие будущую поездку, быстро замолчали и внимательно посмотрели на меня.
«Этот бал может стать твоим концом».
Я сглотнула, опуская взгляд под внимательным взором Иуды Авраамовны. Она смотрела на меня задумчиво, будто о чем-то догадывалась или могла слышать наш со Жнецом разговор, но ведь это невозможно. Мать Васи поднялась, улыбаясь, словно ничего не произошло.