— Отправляемся за нарядами?
Ночной Санкт-Петербург в середине осени невероятно прекрасен, несмотря на сырость и прохладу, которой тянуло с Невы. В небе разгорались разноцветные огни салютов причудливых форм и видов. Яркие вспышки разгоняли мрачное настроение, невольно настраивая на позитивный лад. Если таковым можно считать поездку на осенний бал в дорогом автомобиле семьи Фаберже.
— Красиво, правда? Столица Российской Империи всегда казалась мне удивительно притягательной, — проговорила Иуда Авраамовна, поправляя меховую накидку на плечах и расправляя бархатную юбку темно-зеленого вечернего туалета.
Я ничего не ответила, отвернувшись обратно к окну. Мне не понять эту женщину никогда. Ее сына забрали военные, никто и ничего не сообщил нам до сих пор. Для любящей матери неприемлемое поведение. Или я слишком предвзята.
— Ненавидишь меня?
Вскинув брови, я постаралась сесть удобнее, дабы не испортить платье. Каждый раз норовила зацепить где-нибудь пышные многослойные юбки из полупрозрачной органзы. Выходя из дома Фаберже, несколько раз наступила на подол, лямки, удерживающие короткие рукава из той же ткани, постоянно спадали. Вырез казался чрезмерно глубоким, а пальцы непроизвольно отдирали маленькие стразы Сваровски с лифа.
— Тебе очень идет синий цвет, — проговорила Иуда Авраамовна, словно не задавала вопрос о моем отношении к ней.
— Как вы можете быть такой спокойной? — нахмурилась я, прекратив издеваться над нарядом, и бросила взгляд на Анну, которая с любопытством смотрела на нас. Злость переполнила чашу терпения.
— Она правда довольно вспыльчива, — улыбнулась подруга матери Василия. Будто я не сидела напротив нее!
— Нашел же сын на свою голову невесту, — вздохнула Иуда Авраамовна, раскрывая шелковый веер, и взглянула на меня. — Кто сказал, что я не волнуюсь, Кристина?
Вздрогнув, я отвела взор и непроизвольно сцепила пальцы в замок.
— Я не просто беспокоюсь. О, сейчас разорвала бы своими руками всю царскую семью, упади хоть волос с головы моего ребенка, — веер щёлкнул, и в этот момент автомобиль остановился у въезда перед дворцом, где собрались другие гости на дорогих машинах.
— Просто воспитание не позволило мне подорвать этот дворец ко всем языческим богам, дорогуша. Поэтому собери остатки своего самообладания и постарайся не прикончить наследника престола, сколь бы ни хотелось, — сухо проговорила мать Василия, окончательно вгоняя меня в краску стыда. Надо же, а я-то думала, нравоучения остались за порогом школы.