То, как дрогнул голос Вандерии, меня не тронуло, но тронуло остальных. Одна из мэз сделала какой-то жест руками, и зал повторил за ней. В это время я лихорадочно размышляла, что сделать, чтобы оказаться около Вандерии и испытать на ней свои силы – если они, конечно, разбужены смарагдом.
— И мы лишились Кетнея, — раздалось вдруг. Это Драган, выступив вперед, на одной линии с нами, подал голос. — Утхад потерял мастера.
Никто не ожидал от него такого, в том числе я. Но никто не возмутился и не стал кричать на него за то, что он посмел что-то сказать, когда его мэза, очевидно, еще не закончила свою речь. Драган – правая рука Вандерии, ее голос, ее руки, ее глаза. Потому зал и промолчал. Слова Драгана воспринимались, как слова Вандерии, что саму Вандерию не могло не разозлить.
— Да, — после долгой паузы сказала она. — Мы лишились и Кетнея. Я не уберегла их. Моя вина в том, что они больше не с нами…
— Это не только ваша вина, моя мэза, — снова высказался Драган. — Это наша с вами общая вина. Вина всех, кто в этом зале.
— Если тебе есть, что сказать, Драган, мы тебя выслушаем, — процедила она. — Каждому скорбящему я дам слово. Но время для таких слов еще не настало.
— Самое время, — возразил он, и обратился к залу. — Я не могу больше молчать, братья. Вчерашний день стал для меня и для нас всех потрясением.
Его многие поддержали, и мэзе пришлось – наверняка скрипя зубами – прикрыть ротик и дать Драгану высказаться. Она же «добрая». Она же «справедливая». Она же «мамочка»…
— Вазраг был отменным воином и очень умелым всадником, — продолжил Драган. — Он много сделал для Утхада и окрестностей. Мы не боялись жить в приграничье, под боком у имперцев, зная, что нас охраняет Вазраг с другими всадниками и воинами. Все, кого он выучил и воспитал, все, кому он дал оружие и гуи – все люди сильные, надежные, преданные.
Вот эти слова понравились залу очень, и Драгана поддержали, захлопав ладонями по столам. Вандерия тоже поуспокоилась, и торжественно кивала теперь.
—… Неоспоримо, что Вазраг был силой Утхада. Но он был и нашим страхом.
Тихо. Стало очень тихо.
Даже у меня дыхание перехватило, чего уж говорить об остальных?
«Если он объявит при всех, что Вазраг пользовал мужчин, ему конец», — подумала я.
— Боги подарили ему немыслимую мощь, но не дали терпения. В гневе он был страшен. Все мы знаем, на что был способен рассерженный Вазраг… Кетнею не повезло оказаться под горячей рукой. Он был задушен, как котенок. А позже, при мне, Вазраг хотел убить Ирину.