Под елью я просидела долго. За это время мэнчи очухались, огляделись, проверили, как там Млад и гуи. Когда я, наконец, смогла вылезти, и, пряча красное лицо, подошла к спутникам, ни бородатый, ни желтоглазый не позволили себе ни единой шуточки и ни единого замечания. В этот момент я бы просто не смогла пережить насмешек – я же девочка, в конце концов…
Треден, покопавшись в сумке, вытащил и молча протянул мне баклажку с водой. Я попила ледяной воды, и, поблагодарив мэнчи, вернула ему баклажку.
— Боги смилостивились над нами, а это значит, не такие уж мы и грешники, — произнес мэнчи нарочито веселым голосом. — Хотя нам и пришлось поплакать кровавыми слезами. Что вы так поникли? Отчего не радуетесь?
Раньше слепая вера Тредена в богов и его простодушие меня раздражали, а его покорное смирение судьбе возмущало. Для меня, выросшей в другом мире, в другой среде, это было «отсталостью». Но чем больше я узнаю Тредена, тем больше им восхищаюсь. И, в порыве признательности, сказала, глядя на бородача, на чьем лице остатки «кровавых» слез еще были заметны, хотя он усердно пытался стереть их снегом:
— Мы и рады. Рады, что ты с нами. Уверена, только присутствие такого самоотверженного добряка как ты, спасло нас с Зеном.
Вопреки обыкновению Треден не смутился, а удивился.
— Серьезно, — продолжила я. — Если бы не ты, наш побег бы не удался, а если бы и удался, мы с Зеном поубивали бы друг друга по пути. Ты спасаешь нас раз за разом, и у меня лично нет сомнений, что боги тебе благоволят. Спасибо.
Бородач посмотрел на Зена, чтобы удостовериться, что не один он это услышал, затем проговорил:
— Вон оно как… Видал, Зен, как боги на людей влияют? Наша ядоплюйка заговорила по-доброму.
— Боги не при чем, — отозвался желтоглазый; в его голосе тоже проснулась веселость. — Змеи не плюются ядом просто так, когда им ничего не угрожает. Так что ничего удивительного здесь нет.
— Думаете, мне неприятно, что вы сравниваете меня со змеей? Змеи – символ мудрости.
Мэнчи обидно рассмеялись, но я не обиделась, и сама усмехнулась, легко принимая тот факт, что мудрость – не про меня. А вот ядом я действительно плевать умею, и кусаться. Повеселившись еще немного – такая разрядка после всего пережитого сегодня была необходима – мы стерли с лиц остатки крови, определились с направлением и продолжили путь, но уже без спешки и в удобном ритме. Что бы ни случилось, надо идти дальше.
Мне по-прежнему было невероятно стыдно за то, что случилось под елкой, хотя, по сути, это просто физиология и тут стесняться нечего, да и аномалия настолько меня перепугала, что в копилку моих фобий прибавилась еще одна. Но случилось и еще кое-что важное сегодня, перебивающее стыд, страх, усталость…