«Совсем не похожи», — решила я.
Мэза оскорбленно приподняла тонюсенькую, присыпанную золотой пудрой бровь.
— Простите, — сказала я, и, изобразив что-то вроде поклона, попыталась объяснить свое возмутительное поведение, точнее «глазение»: — Вы очень красивы.
Распорядительница кивнула, и ее бровка опустилась на подобающее место.
— Что у тебя в руках? — поинтересовалась она.
— Это особенное стекло, которое для меня изготовил один мастер. Я очень плохо вижу вдаль и только с помощью такого стекла могу вас видеть сейчас.
— Как интересно! Расскажешь мне потом об этом. — Вздернув мягкий округлый подбородок, мэза более строгим официальным тоном возвестила: — Я Распорядительница и пришла помочь тебе найти свое место в Мэзаве. Очень жаль, что наша встреча была омрачена, Ирина… Я успокою тебя: этот мужчина, Треден, жив. Главная врачевательница Мэзавы осмотрела его. Человек он уже немолодой. Осмелиться в таком возрасте все изменить, покинуть свой дом, предать своего отца… понятно, отчего его сердце не выдержало.
Я молчала и ждала, что еще она скажет. Распорядительница в свою очередь ждала, что скажу я. Мы обе подозревали, что каждая из нас может что-то знать о другой, поэтому разговор шел тяжело; мы прощупывали почву.
— Неустанно прошу богов пощадить моего спасителя и подарить ему еще много лет жизни, на этот раз спокойной и счастливой, — произнесла я осторожно.
— Спасителя… Так и он правда спас тебя?
— Он и его воспитанник Зен. Они выкупили меня на ярмарке в Ниэраде, когда я умирала. Никто не хотел меня покупать, избитую и больную, а они купили и не только вылечили, но еще и решились доставить меня в Мэзаву. Не думайте, что мы трое такие уж смельчаки, просто там, в двенадцатом ов-вене, нас ждали бы только наказания и смерть.
— Ниэрад беспощаден… В письме Вандерия написала, что вас нашли в приграничье зимой. Как же вы нашли дорогу в Мэзаву, и как остались живы, если шли в самые морозы?
— Нас вели боги, — выкрутилась я. — Наша решимость была вознаграждена.
Я была уверена, что Распорядительница останется недовольна моими религиозными отговорками, ведь в таких случаях хочется знать точно и определенно, как и что произошло, но она кивнула и, обратив взгляд вверх, пропела коротенькую молитву.
Затем она посмотрела на меня и пригласила к себе на диван:
— Садись со мной рядом, Ирина, ни к чему стоять. Ты устала и обеспокоена… Хочешь выпить подогретого вина? Оно вернет румянец на твое лицо.
— Благодарю вас, — промолвила я нарочито робко, и неспешно подошла к дивану. Присев на самый краешек, я, опять же, робко, взглянула на мэзу вблизи.