— Позже ты обязательно расскажешь нам о Сургуте, и мы внесем его в список и на карты. Для нас имеет значение любое поселение, каким бы маленьким оно ни было. А сейчас, если позволишь, я осмотрю твое тело.
Мои брови приподнялись. По чину ли смотрительнице крепости, комендантше, осматривать незнакомую девку, по виду не только битую-голодающую-грязную, но и блохастую?
— Я врачеватель, — пояснила она, — и никому не доверяю заботу о спасенных женщинах. Мне жаль, что Флана, всадница, решила перенести тебя к нам в когтях гуи. Это опасно и унизительно. Ей придется ответить за это и извиниться перед тобой.
— А что мои спутники? — снова спросила я.
— Ах, эти… — морщины между бровями Вандерии сложились в недовольную комбинацию. — Не думай о них. Больше тебе не придется иметь с имперцами дел. — Посчитав, что тема закрыта, она спросила еще раз: — Могу я осмотреть тебя?
Мне стало совершенно ясно, что дела у Зена и Тредена очень плохи, если они еще живы. Мои заверения в том, что они достойны доверия, никого здесь не убедят. Для таких, как Вандерия, имперцы по умолчанию – жестокие скоты, а я глупая девочка, которая поверила им. Наверняка она думает, что они взяли меня, чтобы провести в другие земли, за Мэзавой, да пользовать оставшуюся жизнь как женщину и как рабочую силу, а мне наплели сказок.
Из всего этого возникает вопрос: как спасти их, если они еще живы?
Вандерия не слукавила, когда заявила о том, что никому не доверяет спасенных женщин. Она сама занялась мной: помогла принять удобное положение и раздеться. В комнате было хорошо натоплено, но я все равно покрылась мурашками, когда обнажилась.
Из груди Вандерии вырвался сокрушенный вздох. А я ничему не удивилась: ни посиневшей отекшей голени, ни страшным сине-фиолетово-багровым пятнам на животе и боках. Мое перемещение в Утхад было травматичным и неожиданным, мягко говоря. К худобе я тоже уже привыкла, а также к тому, что всегда выгляжу плохо; Цита постепенно уничтожает во мне мягкость, красоту, женственность, и превращает в агрессивное бесполое создание.
— Пиявки, — пробормотала Вандерия. — Определенно, нужны пиявки.
— Не нужны, — быстро сказала я, вспомнив леденящие душу подробности о гирудотерапии, курс которой прошла моя подруга. Мало того, что пиявки больно кусают, так еще и после их «работы» долго не останавливается кровь и остаются шрамики.
— Парочку надо поставить, — попробовала уговорить Вандерия, однако я не поддалась и отрезала:
— Никаких пиявок.
— Тогда мази, — вздохнула женщина и предприняла еще попытку: — Но пиявки лучше. Пиявочек?