— Надо это, прибраться, пыль смести, все такое, — сказала Флана печально, с ноткой обреченности (видно сразу, уборка девчонка не любит!). — Но сначала камин затопим, а то задубеем. Еще надо факел притащить, свечи, горшок ночной, посуду какую… Вещи теплые.
— Вещи есть, — я похлопала по сумке.
— Здесь холодно, когда ветер поднимается, гудит вовсю и сквозит, — предупредила Флана.
— Ничего другого от старой крепости, стоящей высоко на скале, я не ожидала.
— Я завтра с утречка все, что надо, разыщу, — извиняющимся тоном проговорила девушка. — А пока так придется… без всего переночевать… без еды тоже… не хочу спускаться сейчас. Шумиха там, все дела…
— Все хорошо, Флана, — успокоила я ее. — Ты же не знала, что Вандерия велит тебе взять меня под опеку. И вообще, отдельная комната в крепости – это шик и блеск, особенно если навести чистоту.
Девушка хохотнула:
— Про шик ты это загнула!
Открылось окно, и зима ощутимо дыхнула на нас через него снежком да холодом. Смеясь, мы обе подбежали к окну, но вместо того, чтобы его закрыть, стали смотреть вниз. Я ничего не увидела, естественно. Флана сделала шумный глубокий вдох, принимая в легкие ледяной воздух, затем аккуратно оттеснила меня от окна, закрыла его, и, покосившись лукаво, сказала:
— Я жутко рада, что ты не мэза. Мэзы, они ведь такие все, — Флана задрала подбородок, выпятила вперед грудь и приняла надменное выражение лица.
Я снова рассмеялась – у девушки была очень выразительная мимика, и это при всей строгости и совершенстве ее черт! Определенно, природа была в ударе, создавая такой удивительный экземпляр человека. Посмеявшись вместе со мной, Флана добавила:
— Я ж это не по приказу все. Если б Ванде не сказала тебя опекать, я б все равно тебе помогала. Я знаю, что такое быть недоженшиной. Я не позволю никому тебя обидеть.
— Кто сказал, что ты недоженщина? — возмутилась я.
— Да никто, — буркнула она, и опустила взгляд на свои ботинки. Шаркнув по полу раз-другой, Флана произнесла тихо: — Я сама знаю… Если не могу рожать, я и есть недоженщина. Даже в семени самого мерзкого имперца есть жизнь… он и тот одарен. А я пустая.
— Знаешь, Флана, у некоторых мужчин кроме «живого» семени больше ничего и нет, как и у некоторых мэз кроме плодоносной матки тоже ничего. А ты прекрасная, сильная, добрая. Ты не «недо», ты «сверх».
— Что такое «сверх»?
— Это значит лучше остальных. Когда ты повзрослеешь, поймешь это сама, а пока просто поверь мне.
— А ты? Неужто сама не расстраиваешься, что пустуешь?
— Наоборот, я этому рада.
— Рада? — поразилась всадница, и раскрыла рот.