Треден удивил меня. Вместо того чтобы по своему обыкновению сказать что-то эйджистское вроде «Ну да, немолода ты уже, пора за ум браться», он весело заявил:
— Не боись, ты такая задира, что не доживешь до старости.
Я взглянула в его глаза-вишни, увидела в них мальчишеский задор и участие, и мне сразу стало легче. Несмотря ни на что, Треден остался добрым человеком, сочувствующим, а то, что он любит брюзжать, как столетний дед, не меняет того факта, что глаза у него молодые и красивые. Хотелось бы мне быть такой же, как он.
— Не хочешь стареть, — добавил он, — дерни Млада за хвост, и умрешь молодой.
— Вот это да, — протянула я с улыбкой. — Ты, оказывается, шутить умеешь!
— Ха! Так будешь Млада за хвост дергать?
— Нет уж, спасибо, предпочту стареть дальше.
— Как знаешь, Иринка!
Простое «Ира» Тредену не понравилось, и он теперь звал меня «Иринкой». В свою очередь, я перестала величать его полным именем и по-простому, как и Зен, называла Тредом. Это был новый этап наших отношений, которые я про себя называла «стайными».
— Заглядывай ко мне почаще, Тред, — попросила я.
Так он и стал ко мне подниматься каждый день, то утром, то вечером, в общем, когда выдастся свободное время. Флана отсутствовала практически целями днями, впахивая на кухне в наказание, и это было хорошо: я могла спокойно заниматься Младом. Ну, как спокойно… Это было нервное и напряженное ожидание его выздоровления, гадание «укусит-не укусит», можно ли подойти или нет, отреагирует ли он на команды… Ящик с песком волк без подсказок стал использовать по назначению, и пахучие производные своего организма закапывал усердно, так что не особенно то и пахло в комнате. Сама комната волка не особо интересовала, как и Флана, он довольно редко вставал и ходил, все больше спал, и активизировался только, когда заходил Треден: ему он и голову на колени клал, и носом тыкался, и обнюхивал нежно. Бородач радовался, что волчина идет на поправку, но еще больше его обнадеживало то, как спокойно он себя ведет.
Словом, кризис миновал, и мы могли выдохнуть.
— …Вазрага вчера отослали, — сообщил как-то Треден, почесывая Млада. Пользуясь моментом, я тоже поглаживала волка – при бородаче это было не так непредсказуемо. — Местные только об этом и судачат. Пока мы сидели в клетке да Млада нашего шили, мэза собрала мужиков в зале и при всех объявила, что Вазраг провинился и должен быть наказан. Снарядила его и вчера отправила в селение отдаленное, откуда жаловались на змея-людоеда. Змеи он ж опасные, особенно если человечинку распробуют, им тогда другого мяса не надо. Так вот Вазраг и должен змея-то отыскать в той глуши, пока он после зимы слабый да сонный, и убить. Дело это опасное, как и ловля гуи. Как добудет змея, может возвращаться.