Наверное, с той поры у меня и родилось желание позаботиться о ней. А теперь, когда оказалось, что мы никакие не брат с сестрой, мы внезапно стали, как будто, ещё ближе и роднее.
— О, привет! — даже по голосу чувствовалось, как Ира обрадовалась моему звонку. — Ты уже вернулся с фронта? Слава Богу! Хорошо, что так быстро. Я в интернете читала, там какие-то ужасы творятся.
— Ужасы не ужасы, но армию СРК немного потрепало, — сказал я. — Но мы же в боях не участвуем. Я тебе говорил, что спецотряд в самую мясорубку никогда не посылают.
— Да? А я читала про какое-то окружение. Якобы две роты особой дружины попали в кольцо. Ты ничего про это не знаешь?
— Поверь, всё не так страшно, как малюет пресса. Им лишь бы драмы нагнать — ты же знаешь. Не окружение это было, а так… ерунда, — постарался я успокоить Иру.
— А про серую зону что-то слышал? Там же у вас новая образовалась. Всё мировое сообщество на ушах стоит.
— Это да, слышал. Не повезло тем, кто там оказался, когда склады рванули. А что в новостях пишут?
— Много чего… Иран осудил действия правительства СРК, Турция присоединилась, УСФ — тоже. Так всё серьёзно там. Надеюсь, обойдётся.
— Что ты имеешь ввиду?
— Мало ли. УСФ только дай повод, чтобы войну с нами развязать.
— Тоже надеюсь, что обойдётся. Хотя если учесть, какие люди в правительстве сидят… — я осёкся, поняв, что сейчас меня опять понесёт и что опять начну ругать всех подряд. А я ведь не для этого позвонил.
— Так ты больше не будешь воевать? — в голосе Иры всё ещё чувствовалась тревога.
— Посмотрим. Через неделю нас опять передислоцируют ближе к фронту.
— Эх, опять… Жду не дождусь, когда ты уедешь оттуда.
— А ты как там? Камеру-то хотя бы включи. А то давно не виделись.
— Ой, забыла, — Ира включила камеру и помахала мне рукой, её милое личико озарилось улыбкой. — Да вот, сижу тут взаперти. Даже пойти никуда не могу. Подруги приглашали в кино, а я отказалась.
— Ну и правильно. Это ради твоей же безопасности, — напомнил я.
— Понимаю. Но тут тоже страшно. Алексей вернулся. Он второй день с друзьями тусит, пьют, шашлыки жарят, на яхте катаются. Я даже выйти боюсь.
— Он к тебе приставал?
— Нет, — помотала она, как будто чего-то испугавшись.
— Честно скажи. Этот мудак приставал к тебе?
— Нет, честно. Просто его друзья… Ну в общем, я была на улице, а тут какие-то ребята шатались. Они начали говорить мне такие вещи… не очень приятные, и я еле отвязалась от них. С ними девушка была. Иначе не знаю, чем закончилось бы, — она вздохнула. — Тут ведь больше никого нет: только слуги, да Алексей с друзьями. Анна Васильевна даже из комнаты не выходит, и Алексей тут и хозяйничает.