— Будешь? — спросил сержант, протягивая пачку.
— Не курю, — сказал я.
Сержант убрал пачку. Солдаты переглянулись, как бы спрашивая друг у друга, что я тут делаю. Они не торопились заводить разговор, видимо, смущаясь моего присутствия.
— Давно у вас эти штуки? — я указал на экскаватор.
— В прошлом году появились, — ответил сержант, — по крайней мере, в нашем полку.
— Эх, когда я служил, у нас такого не было, — произнёс я. — Сильно жизнь облегчило бы.
— Служил? — удивился сержант. — Ты же вроде из аристократов. Нет? У вас же все эти самые…
— Это да. Но я титул недавно получил. До этого пришлось послужить. Шестая пехотная дивизия, тридцать шестой полк. В весеннем наступлении был ранен под Бельском.
— Ничего себе, — солдаты переглянулись.
— Тридцать шестой полк… что-то слышал, — сказал сержант. — Погоди. Это который в марте Бельск штурмовал?
— Ну да, я же тебе и говорю, — улыбнулся я.
— Так это же у вас целый батальон положили?
— Да, потери были большие. От роты, где я служил, мало, что осталось. А у меня осталась отметина на роже.
— Охренеть, — изумился сержант. — Тебе повезло. И ты, типа, опять решил поехать воевать?
— Да, так сложились обстоятельства. Деньги нужны. А вы давно здесь? Случалось уже поучаствовать в боях?
— Не, меньше месяца. Нам повезло: наш батальон склады охраняет. Тут неподалёку.
— Да, бля, — добавил тощий боец, на котором форма сидела мешком. — Притащили нас сюда, сука, и теперь копайся в земле. Ещё и воевать заставят, сука! Тут постоянно стреляют.
— Ливонцы нападают? — спросил я.
— Они самые, — сказал сержант. — На прошлой неделе под Лысково — этот тут, совсем рядом — напали на блокпост. Вроде пацаны отбились. А вообще, мы тут сидим и не знаем ни черта. Чего творится — хер проссышь. То говорят, наступать будем. То — не будем. Заебали. А как наступать, если вся техника стоит на границе с Полоцком? Всё вообще стоит: танки, артиллерия. Загнали поезда на запасные пути — и всё, ни туда, ни сюда.
— И почему так?
— Да потому что в командовании дебилы сидят.
— Значит, наступление откладывает?
— Да понимаешь… — сержант вздохнул и ткнул окурок в землю. — Пёс его знает, что будет. Реально, тут вообще ничего не понятно. Хорошо, если б попозже началось. Мне осталось служить три месяца, а по факту — два, а потом — в тыл. Вот дослужу, поеду домой, и пошло оно всё в пизду. Пусть тут хоть обвоюются. Насрать вообще.
— Ага, бля, — усмехнулся тощий. — Тебе-то — три, нам — по девять.
— Да не ссыте, может, и не будет ничего, — вставил третий боец. — Тут с марта все сидят, и может, просидим и ещё полгода.