Джио кивает и молча выходит из кабинета. Просто он по-другому смотрит на вещи. Он считает, что женщина должна быть ограждена от опасностей, и что единственное ее предназначение – это рожать детей. Уна – прямая противоположность.
Я убираю волосы с ее лица и мгновение всматриваюсь в него, после чего перевожу взгляд на живот. Просунув руку под ткань рубашки, прижимаю ладонь к обнаженной коже. С ним – или с ней – все в порядке? Они не пострадали? Я не знаю, чего жду. Возможно, какого-то знака или сигнала. Врач сказал, что снотворное не повредит ребенку, но автомобильная авария?
Раздается стук в дверь, и в кабинет входит Джио в сопровождении врача. Я освобождаю для него свое место, и доктор, убрав вату со лба Уны, осматривает рану.
— Тут нужно накладывать швы, — говорит он.
— Сначала проверьте, что с ребенком.
Вскинув брови, он поднимает на меня глаза и даже открывает рот, чтобы возразить, но вовремя останавливается. Настроив прибор и смазав гелем кожу Уны, он начинает водить УЗИ-сканером по ее животу. На маленьком экране появляется черно-белое изображение, но этот звук … тук… тук… тук… Звук бьющегося сердца достигает моего слуха, и я расслабляюсь.
— Судя по тому, что я вижу, все в порядке, — говорит врач.
Я облегченно выдыхаю – даже не чувствовал, что задержал дыхание. Как может что-то, о чем я никогда даже не думал, стать вдруг настолько важным? Как может это крошечное существо, совершенно мне незнакомое, стать самым главным в моей жизни? Я ничего не боюсь, но это меня пугает.
Я сажусь на диван рядом с Уной, уперев локти в колени, и смотрю, как врач накладывает швы. Она такая тихая и спокойная. Даже слишком. Обычно даже во сне Уна беспокойна, ее преследуют кошмары, и она постоянно ожидает нападения. Чем дольше я наблюдаю за Уной, тем более безнадежной кажется эта ситуация. Разве можно удержать в клетке такую, как она? Дикую, смертоносную, безжалостную. Разве можно держать бабочку под стеклом, не погубив ее?
Я хочу ее. Я хочу этого ребенка. Но она не хочет. Так что же нам остается? Неужели мне придется выбирать? Неужели для того, чтобы сохранить моего ребенка, придется отпустить ее?
Проведя рукой по лицу, я встаю и начинаю мерить шагами комнату, пока доктор заканчивает накладывать повязку.
— Не оставляйте ее без присмотра. Она должна проснуться примерно через час. Если проспит дольше, звоните мне.