— И я не позволю тебе уйти просто потому, что ребенок не вписывается в твои планы, — говорит Неро.
Скрипнув зубами, я стискиваю кулаки.
— Если ты захочешь уйти после того, как ребенок родится, я не буду тебя останавливать, — он так сильно сжимает челюсти, что я вижу играющие под кожей желваки.
Уйти? А я смогу уйти?
Если это будет единственный шанс для меня… Если единственный шанс для ребенка – это оставить его с Неро, то… да. Я смогу уйти. Николай никогда не должен узнать о существовании ребенка, иначе он всегда будет стремиться заполучить его себе.
Как видим, выбор у меня невелик. Почему все так резко усложнилось?
Идеальным раскладом было бы, если ребенок не будет иметь к нам отношения, но в обратном случае… У Неро есть враги, но он может постоять за себя. Мои враги несоизмеримо могущественнее.
— Мне придется сделать это, — шепчу я.
Он отрицательно качает головой.
— Неужели работа для тебя важнее?
Я смотрю ему прямо в глаза. Под маской гнева и возмущения просвечивает боль, которую никто, кроме меня, никогда в нем не заметит. Только я могу «читать» Неро. Как и он меня. Возможно, сейчас так будет лучше: пусть думает, что я предпочту ему работу. Мне лучше, чем кому бы то ни было, известно: перед лицом опасности и непреодолимых обстоятельств так легко верится в то, что все можно исправить, что есть выход. Неро не привык проигрывать и, с его точки зрения, способен обыграть Николая. Но он не сможет. Я могла бы популярно объяснить, что выбор здесь стоит между мной и ребенком. Но не буду. Потому что хочу, чтобы он выбрал ребенка. Это докажет мне, что Неро достоин быть отцом. Он будет защищать свое потомство ценой собственной жизни, а защита Неро жестока и не вызывает сомнений. А я тем временем могу вернуться к русским, и Николай будет доволен, ведь я снова у него. О существовании ребенка он даже не узнает. Поэтому я говорю Неро именно то, что он должен услышать:
— Я уже говорила, что не могу себе позволить избавиться от него. Но я такая, какая есть. Я не хочу быть матерью.
Отчасти это правда. В другой жизни, в другое время, может, я и смогла бы стать матерью. Но в моем мире это просто невозможно. Мы идем по предначертанному пути, но иногда вынуждены свернуть. Мы можем хотеть что-то изменить, но все равно вынуждены принимать то, что есть.
Жесткий взгляд Неро почти прожег меня насквозь. Я физически ощущала его отвращение и ненависть.
— Джио! — крикнул он.
В комнате появляется Джио и привычно замирает в ожидании.
— Проводи Уну в подвал. Не выпускать ее. Если попытается выйти, разрешаю усыпить ее.