Этот волк хочет меня.
Но более неприятно то, что я тоже хочу его, хотя понимаю, что не должна этого делать. Волки выбирают себе пару на всю жизнь, но остаются опасными дикими животными.
Меня могут укусить так же легко, как и поцеловать.
Я безмолвно указываю на кабинку, в которой он обычно сидит. Он колеблется еще мгновение, затем проводит рукой по лацкану своего пиджака и усаживается. Я наливаю кофе в чашку, чувствуя на себе его пристальный взгляд, отчего волнуюсь, нервничаю и немного боюсь.
— Могу я предложить вам что-нибудь еще?
Его глаза вспыхивают. Когда он переводит взгляд на мой рот и впивается зубами в нижнюю губу, я чуть не падаю в обморок.
— Не стоило мне приходить, — хрипло заявляет он.
Я понятия не имею, как на это реагировать.
— Эм... хорошо?
— Сейчас я должен быть на другом конце города и заниматься делами. Неотложными делами. Но вместо этого я здесь. Понимаешь?
Я уже собираюсь сказать «нет», но передумываю. Опасный адреналин начал бежать по моей крови, создавая магию в моих венах, благодаря чему я чувствую вседозволенность.
Становлюсь смелой.
Мое сердце бешено бьется, когда я смотрю ему в глаза и тихо говорю:
— У вас есть важные дела, но вы пришли сюда, чтобы увидеть меня, хотя и не хотите этого, что противоречит вашему здравому смыслу. Кстати, вы мне тоже нравитесь.
Двигая челюстями, он изучает меня в яростном молчании.
Я его удивила. Мне нравится, что я его удивила. Он не похож на человека, которого легко смутить.
— Значит, у тебя нет мужчины.
Ух ты. Как он ухитрился произнести это как «наклонись над столом и задери юбку» мне не понять. Карла была права: этот мужчина — огонь.
Я прочищаю горло, переминаясь с ноги на ногу, и ощущаю, как жар разливается от моих щек к шее.
— Нет. У меня никого нет. — Я перевожу взгляд на его безымянный палец левой руки. — А у вас?
— Я не... отношения не... вписываются в мой образ жизни.
Смелость все бурлит во мне, поэтому я продолжаю:
— Так вы предпочитаете интрижки?
— Нет. Я ни во что не ввязываюсь. То есть, не ввязывался.
Он жадно смотрит на меня. Я слышу невысказанное «до тебя», и волоски на моих руках встают дыбом.
Я ставлю кофейник на стол, проскальзываю в кабинку напротив мужчины, складываю руки на коленях и говорю:
— Думаю, сейчас самое время познакомиться. Не могу же я вечно называть тебя «волком» в своей голове.
Слабая улыбка приподнимает уголки его рта. Я его забавляю.
Но вместо того, чтобы подыграть, он издает поразительную команду:
— Распусти волосы.
Я выгибаю брови.
— Прошу прощения?
— Волосы. Распусти пучок.
Ладно, у нас тут явно история с альфа-самцом. Он, вероятно, привык отдавать приказы и заставлять своих подчиненных бежать, сверкая пятками, чтобы выполнить его приказ. К несчастью для него, я столь же упряма, сколь вспыльчива и злобна.