Я улыбаюсь и качаю головой.
— Ну да. А сейчас просто ждет идеального полнолуния, верно?
Она запрокидывает голову и тихо завывает по-волчьи в потолок.
— Уходи, сумасшедшая женщина. Я пытаюсь работать.
Покачивая бедрами, она направляется к лысому парню за двенадцатым столиком, чтобы поставить перед ним заказанное блюдо. Я на мгновение задерживаю дыхание в попытке успокоиться, затем хватаю чашку с полки над кофеваркой и направляюсь к столу волка.
Он уже ждет.
Наблюдает за мной.
Без улыбки, как и всегда, с горящими темными глазами, сосредоточен и неподвижен (нечто подобное я видела в документальных фильмах о больших кошках, которые лежали в высокой траве, ожидая газель).
Именно так он всегда на меня смотрит: голодно и молчаливо. Но в отличие от африканской кошки, волчий взгляд таит в себе настороженность, словно вынужденно сдерживается.
Его руки лежат на потертой поверхности стола, пока он наблюдает за моим приближением. Похоже, это его способ держать их под контролем.
Стараясь казаться беззаботной, я останавливаюсь около него, ставлю чашку и наливаю кофе. Он любит его так же, как, кажется, любит все остальное черного цвета.
— Здрасьте, — робко приветствую я. — Рада снова вас видеть.
Я молодец — мой голос звучит ровно, несмотря на бабочек в животе и ком в горле. Пусть мы никогда по-настоящему не разговаривали, этот мужчина всегда заставлял меня нервничать.
— Приятно, когда тебе рады, — отвечает он.
Ох уж этот ирландский акцент. Я почти забыла, насколько он восхитителен. Звучный и гортанный, с вибрацией, похожей на мурлыканье. Подавив дрожь, я поднимаю глаза и неуверенно улыбаюсь ему.
Он не возвращает улыбку.
Как обычно, когда он приходит меня навестить, я балую себя изучением его видимых татуировок. Каждый сустав его левой руки украшает разная. Звезда. Корона. Нож в черепе. И черный квадрат, который, похоже, прячет что-то другое. Они завораживают меня, как и кончик татуировки, выглядывающий из-под воротника его накрахмаленной белой рубашки.
Как по мне, все это выглядит интересно и загадочно.
Решив, что сегодня настал день для разговора, я собираю все свое мужество в кулак и делаю глубокий успокаивающий вдох.
— Прекрасный сегодня денек, не правда ли?
Я попыталась наполнить эту фразу сарказмом (что было как нельзя кстати, учитывая отвратительную погоду на улице), но она вышла тяжелой и плоской, как кирпич.
Волк таращится на меня в таинственном молчании. Между его темно-коричневыми бровями появляется маленькая бороздка.
Мои щеки пылают от смущения. В момент, когда я собираюсь развернуться и уйти, он внезапно выдает: