Я поднялась с холодного пола, пригладила растрепавшиеся волосы – растрепаешься тут, когда тебя битый час швыряют на пол – и мужественно сказала:
– Сейчас я соберусь.
Заклинание щита, которому пытался обучить меня магистр Рониур, было очень простым, но даже оно мне никак не давалось. Я снова выставила руки вперёд, сосредоточилась, готовясь к очередному нападению.
И вдруг в глазах потемнело, а сама я, как сноп, рухнула на пол уже без всякой помощи магистра и его атакующих заклинаний.
– Что с тобой, Юлия? Что, бесы побери, случилось? – слышала я будто сквозь пелену.
Потом почувствовала, как меня подхватывают сильные теплые руки, поднимают, прижимают к груди… Мир покачнулся, и я окончательно провалилась в темноту.
Пришла в себя в лазарете. То, что это лазарет, я поняла по белым стенам и склонившемуся надо мной лицу помощницы лекаря. Она протянула мне чашку с каким-то отваром:
– Пей.
Я сделала несколько глотков, обнаружив при этом, что отвар вовсе не гадкий – чем-то похож на чай с мелиссой.
– Магистр Рониур, – сказала Арманда, – с вашей подопечной всё в порядке. Вы можете идти.
Магистр Рониур? Неужели… он здесь?
Я осторожно скосила глаза. Здесь. Прислонился спиной к стене рядом с дверью, скрестив руки. Ох уж этот обманчиво расслабленный вид… Взгляд серых глаз встретился с моим, сердце подпрыгнуло, я сглотнула и быстро отвернулась.
– Что значит «всё в порядке»? Что с ней?
– Распространённый студенческий недуг, – усмехнулась Арманда. – Лечится восьмичасовым сном.
– Я не могу восьмичасовым, – пролепетала я. – Мне ещё в подвал.
– В подвал? – тихо переспросил магистр Рониур, отклеиваясь от стены.
Я кивнула:
– Ага. Наказана.
Он пробормотал себе под нос что-то, явно не предназначавшееся для ушей студентов, и особенно студенток, резко развернулся и вышел из лазарета. А Арманда, проводив его удивлённым взглядом, сказала:
– Да что это с ним? Никогда не видела его таким сердитым.
Я о причинах недовольства магистра Рониура догадывалась. Увели из-под носа талантливую студентку, чтобы она хлам разгребала. Ну или что-то в этом роде. Однако, мы с Армандой, кажется, недооценивали силу гнева магистра. Не прошло и пятнадцати минут, как на пороге моей палаты оказался ректор.
«Здравствуй, дедушка Мороз!» – чуть не сказала я вслух, но вовремя прикусила язык. А пока придумывала более подходящее случаю приветствие, он заговорил сам:
– И на сколько же вас в подвал определили, леди Юлия?
Было ужасно стыдно. И дня не проучилась на новом факультете, а уже накосячила.
– На две недели, – обречённо сказала я.
– На две недели? – ректор приподнял мохнатую бровь. – Вы кого-то убили?