Он находил на меня время. Мы убегали на пикники и долго любовались закатом. И говорили обо всем. Я – о своем мире и о своей семье. Он – о своей жизни. О родителях, которые умерли почти сразу после того, как он поступил в академию. О лучшем друге Аларде, которого не стало. И даже о Лиаре.
Я больше не ревновала.
Невозможно было ревновать…
Между тем пришло время экзаменов. Стоит ли говорить, что мне было не до них! Поцелуи интересовали меня куда больше, чем страницы учебников.
Но Рониур быстро призвал меня к порядку и усадил за учебники с девизом: «Лентяйкам и двоечницам – никаких поцелуев!»
Больше всего я боялась экзамена у магистра Алии. И не потому, что плохо знала ее предмет. Я еще помнила тот подсмотренный разговор между супругами. Ее приподнятую бровь и недовольное «Может быть, тут дело в какой-нибудь студентке? Которую тебе очень уж хочется обучать лично?»
Бр-р-р!
До сих пор мурашки по коже!
На экзамене у меня так дрожали руки, что камешки выскальзывали из пальцев. Я еле-еле склепала артефакт и, как на плаху, отправилась с ним к преподавательскому столу…
Магистр Алия поставила мне высший балл. Высший! Я долго смотрела в зачётку, не веря своим глазам, но оценка никуда не исчезла.
Я взлетела по ступенькам башни, чтобы похвастаться, распахнула дверь и… замерла на пороге.
Массивный письменный стол, обычно заваленный документами, был непривычно пуст. Ни одной бумажки или книги: пухлые тома аккуратно стояли в закрытом шкафу. Сам Рониур выглядел абсолютно спокойным. Не по-хорошему спокойным…
– Что-то случилось? – спросила я тихо, и тут же поняла, что не хочу слышать ответ.
Потому что вряд ли мой муж сейчас скажет: «Нет, всё в порядке, просто студенты разнесли несколько аудиторий, когда экспериментировали с огненным вихрем».
– Да, – ответил он, подошёл ко мне, обнял и крепко прижал к себе. – Мне нужно уехать.
– Уехать? – переспросила я, хотя смутно подозревала что-то подобное, увидев пустой стол. – Ты ведь ненадолго? – я почти перестала дышать, ожидая ответа.
Какого-нибудь хорошего ответа. Ну мало ли, может, у него очередные сборы или курсы, или где там тренируются боевые маги, шлифуя навыки. Но еле уловимое, неясное предчувствие беды не давало в это поверить.
– Не знаю, – ровно выговорил Рониур. – Наш король расторг помолвку с принцессой из соседнего государства, а она ждала обещанной свадьбы три года. Их император счёл это оскорблением и объявил войну.
– Войну?! – в ужасе прошептала я.
Все внутри смерзалось в тугой колючий ком, и он рос, рос, больно царапая, выдавливая воздух, мешая дышать. И разум тонул в липком страхе, и мысли тонули, кроме одной, что заполняла собой голову, рвала сердце на части: Рониур идет на войну…