Мама всегда ей его заваривала, когда Алиночке надо было успокоить нервишки. Сестричка чай любила и пила литрами. Тем более когда его заваривал кто-то только не она.
— Полечка, ты уже спишь?
Полечкой я была когда маме от меня что-то нужно, но при этом заставить она не могла.
Редко на меня накатывало такое состояние, когда я упиралась рогом. И тогда требовалось огромное терпение, чтобы уговорить. Не заставить, а именно уговорить. Видимо, внутри меня была какая-то черта, после которой мне становилось абсолютно все равно что со мной будет.
Она проявилась еще в детстве.
Как-то нам с Алиной подарили по кукле. Ей — огромную с кудрявой шевелюрой и закрывающимися глазами. А мне в два раза меньше, самую обыкновенную. Все потому что Алина каждый день нудела о том, что хочет именно такую куклу, а я молчала.
Среди подружек она хвалилась какая у нее красивая кукла. Показывала ее всем. А я со своей играла. Представляла, что я ее мама. Наряжала куклу, как могла. Дарила кукле подарки. Водила ее в кино.
Рядом с нами жила женщина, которая занималась индивидуальным пошивом. Она жила одна с пятью кошками. Иногда они залезали во дворе на дерево и орали благим матом. А я их снимала и относила соседке в квартиру. За это она угощала меня вкусным чаем с бубликами. Разрешала смотреть модные журналы и забирать мелкие лоскутки и обрезки лент. Из них я шила наряды своей любимице Маше. Так звали мою куклу.
С Машей мы гуляли во дворе. Каждый день на Маше было новое платье или костюм. Девочки стали замечать. Интересоваться откуда беру наряды. Я рассказывала. Мол, придумываю и шью сама. Девочки со мной советовались как лучше скроить юбочки для кукол. С воланчиками или без? Делать ли оборочку на подоле? И так по разным мелочам.
В один прекрасный день Алина попросила подарить ей мою куклу. Я отказалась. Тогда она пожаловалась маме. Мама принялась меня уговаривать. Я не соглашалась. Кукла моя, а у Алины есть лучше, пусть с ней и играет. Тогда мама не выдержала и забрала у меня куклу. Алина была счастлива.
Все это случилось осенью. В парках жгли кучи с листьями. Костры горели то тут, то там.
Кукла так и не досталась Алине. Я выхватила ее из маминых рук и забросила в огонь.
— А теперь — доставайте, — сказала, прежде чем убежать.
Больше так явно мама на меня не давила. Она научилась пользоваться другими методами.
— Сплю, мама, — ответила, не открывая глаз.
— Дочечка, ну что ты такая у меня категоричная? Ну нельзя же быть такой. Ты об Алиночке подумала?
— Мама, я только об Алине и думаю.
— Не рычи на маму. Мама все для тебя сделала.