В моей помощи Дэвид больше не нуждался, поэтому убрала руку и села рядом, давая ему время придти в себя.
- Ты опасная женщина, - прошептал Дэвид, стирая слезы из уголков своих глаз. Похоже, это был самый сильный оргазм в его жизни. - Мне надо привести себя в порядок, - он обернулся в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы вытереться.
Вспомнив о брошенных посреди сада панталонах, я принесла их и протянула Дэвиду. Щеки мои при этом горели как две помидорки.
- Спасибо, - буркнул он.
Пока мужчина занимался туалетом, я успокаивала рвущееся из груди сердце. Муж Генриетты и без одежды выглядел как бог. Даже в минуту чудовищного возбуждения он вел себя достойно, за исключением необдуманного решения обнажиться прямо посреди сада.
- Зачем ты заставила меня так сильно себя желать? - отбросив в сторону тряпку, он подступил ко мне. - Захотелось продемонстрировать силу своего влияния? Убедилась, что она велика? Я едва с ума не сошел и не выпрыгнул из штанов. Спасибо, что не позволила мне стать посмешищем, но больше никогда не приближайся ко мне. И я тебя не трону, обещаю. Ты спасла моего сына, поэтому я не выдам тебя властям, но и жить с ведьмой не собираюсь. Я приглашу священника и мы тихо разведемся. А потом ты уедешь и навсегда исчезнешь из моей жизни.
Он развернулся и широкими шагами пошел прочь. Умопомрачительный мужчина, который не хочет связывать жизнь с волшебницей и никогда не будет моим.
На ужин Дэвид не явился, а я не решилась его отыскивать в лабиринте комнат. Ричард ужинал своих в покоях, поэтому мы сидели за столом вдвоем с Анной. Девочка улыбалась и шутила, демонстрируя доброе отношение.
- Спасибо тебе за брата, - прошептала она, когда после ужина проводила меня в комнату. Дэвида там не оказалось, и мне стало очень грустно.
- Не за что, милая! - я обняла девочку и неожиданно вспомнила Инну, которую так и не сумела спасти. На мои глаза навернулись слезы, а сердце снова заныло от боли.
- Что случилось? Ты плачешь? - взгляд Анны был полон участия.
Не могла же я рассказать ребенку правду о себе, поэтому призналась в том, в чем могла:
- Твой папа хочет со мной развестись.
- Почему? - удивлению Анны не было предела.
- Он не хочет жить с волшебницей, называет меня ведьмой и планирует расстаться, - я вздохнула.
- А ты волшебница!? - воскликнула девочка, с изумлением уставившись на меня.
- Немного, - я слабо улыбнулась, - но перед свадьбой ничего не сказала твоему папе, поэтому он сердится.
- А покажи что-нибудь волшебное? - с наивностью двенадцатилетнего ребенка попросила она.