- Держите! - ей настойчиво протянули красную розу.
- Я возьму, - одной рукой Дэвид взял цветы, а другой обнял Камиллу. Она буквально рухнула в его объятия, практически теряя сознание.
- Все будет хорошо, - прошептал он ободряюще и осторожно вложил в её пальцы цветок. Едва роза коснулась руки, по телу разлился ужасный жар, ладонь запылала внутренним огнём, причиняющим неимоверную боль.
- Держись, я вытащу тебя, - пообещал мужчина и начал медленно продвигаться к выходу.
Это было сделать невероятно тяжело. Народ требовал зрелища, а сегодняшняя прилюдная казнь призвана была удовлетворить их любопытство.
- Почти, - улыбнулся Дэвид одними губами, но взгляд у него был очень напряженным. В глазах застыл страх, а лицо исказила мука.
А потом солому подожгли. По площади разнессся ужасный вой. Это ведьма кричала страшным голосом, предчувствуя скорую смерть.
- Помоги мне, - вдруг завопила она, и Камилла остановилась, пригвожденная к булыжной мостовой непонятной просьбой. Неужели, к ней обращаются? Не может этого быть? Она обернулась и вздрогнула.
Ведьма возвышалась над площадью. Огонь ещё не добрался до её тела, но уже лизал пятки. Она была косматая и выглядела изможденной. Все лицо, руки и ноги покрывали незаживающие язвы.
- Не смотри, - подсказал Дэвид и почти силком потащил Камиллу с площади.
Она обернулась в последний раз глядя на ту, чья участь могла бы постигнуть и её саму.
- А где дети? - девушка обернулась в поисках Анны и Ричарда. - Дэвид, где они? - голос Камиллы потонул в шуме толпы и крике ведьмы.
Она не поняла, как мужчине удалось отыскать ребятишек, но через несколько минут они благополучно вырвались с площади.
Стебель розы, покрытый шипами глубоко врезался в её ладонь, и Дэвид откинул подальше ненавистной цветок.
В экипаже Камилла села в дальний угол и укуталась в пальто. Анна с Ричардом притихли, а Дэвид не знал, что сказать, чтобы поднять семье настроение.
- На её месте могла быть я, - Камилла вздохнула, отгоняя последнее мрачное видение.
Ведьма просила её о помощи. Конечно, она поняла, кто такая Камилла, но не выдала её, хотя могла бы. И Дэвид мог, но он тоже промолчал.
- Почему мы остановились? - удивилась девочка, когда коляска снова притормозила.
- Сама просила к модистке, - подмигнул господин Лестер.
Ему невыносимо было видеть детей грустными, но ещё сильнее его сердце разрывалось, когда он видел, как грустит супруга.
Ее глаза были такими печальными, что Дэвид не понял, когда его сердце сжалось, превратившись в точку. Рана на ее ладони кровоточила, и мужчина не мог понять, почему волшебница не вылечит себя. Ведь его же вылечила. Теперь обгоревшие руки снова здоровые и крепкие.