- Попаданка? – удивился Дэвид, – красиво звучит. И Камилла. Мне нравится твое имя.
- Спасибо, - я зарделась, словно только что произнесли самый удивительный комплимент в моей жизни.
- Зачем ты мне все это рассказала, Камилла? – удивился мужчина.
Мое имя прозвучало неземной музыкой, сорвавшейся с его губ.
- Было невыносимо лгать тебе, я мучилась, поэтому решила признаться, - я не знала, к чему он клонит. А еще боялась, что Дэвид примет признание за очередной обман Генриетты, но обратной дороги не было. – Ты имеешь право мне не верить, я даже могу покинуть поместье, если того пожелаешь.
- И куда ты пойдешь? – Дэвид был задумчиво печален.
- Не знаю, - не заметила, как оказалась прижатой к его горячей груди. – Я никого не знаю в этом мире и не умею скрываться.
- Потрясающая невезучесть, - Дэвид провел рукой по моей голове. - У Камиллы в зеркале тёмные волосы, - он заглянул мне в глаза, и окружающий мир померк.
- Я брюнетка и к тому же коротышка, - улыбнулась, пытаясь разбавить иронией собственную некрасивость. - Не ровня твоей Генриетте.
- Моей Генриетте, - он хмыкнул, - была ли она моей? - мужчина провел пальцем по носу. - Понимаешь, Камилла, - мое сердце ухнуло в бездну, а господин Лестер продолжил, - ведьмы не меняются. Никто никогда не встречал колдуньи, творящей добро. Ты уникальна в этом роде. Покажи мне еще себя настоящую, - вдруг попросил он, и я не могла отказать.
Сбегала за зеркалом и вернулась обратно. Дэвид втащил меня на подоконник, усадив между своих ног. Перед нами вновь показался мой мир, но на этот раз не квартира, а улица. Генриетта, напялив короткий топик и шорты, которые использовались исключительно во время поездок на моря, откровенно дефилировала, ловя взгляды мужчин. Мы с Дэвидом переглянулись.
- Мне нравится твоя одежда, - он без зазрения совести пялился на голые ноги. - У вас все так женщины ходят? - поинтересовался он, облизнув вмиг пересохшие губы.
- Некоторые, - ответила я уклончиво.
Пользуясь моей скромной внешностью, Генриетта ловила мужчин, увлекала их за собой, а одного даже поцеловала в губы.
- Что ты творишь! - воскликнула я зеркалу, но, конечно, Генриетта меня не услышала. - Дэвид, она сейчас переспит с первым встречным! - возмутилась, но мою тираду неожиданно прервал поцелуй.
Дэвид, наклонившись, вдруг прильнул к моим губам, но перед этим прошептал мое имя. Настоящее. Это было необыкновенно, умопомрачительно, фантастично. Он принял меня, даже не смотря на вынужденную ложь и внешность Генриетты. Он целовал губы своей супруги, но называл ее моим именем.