Ты не хочешь по — хорошему, Аталина Баррет. Что ж… Тогда будет по моему.
…Шорн. Какого, интересно, Флемм вызвала её сюда? Тайран позвонила ей утром, ржала в трубку, как дура.
— Ты мне звонила, Аталь? Твой номер в памяти? Ну так приезжай, сучка, мне одиноко… Совершенно не с кем поговорить…
— Ты пьяная, что — ли, Тай? Или напудрилась? Чего ты ржешь, как ненормальная?
Флемм разрыдалась. Пообещав приехать, Аталина быстро собралась, нацарапала записку и села в лайр. Добралась она быстро — несколько часов и перед ней замаячили невзрачные серые строения. Шорн оказался крохотной пыльной дырой с единственным кривобоким магазинчиком, четырьмя улицами и паршивой гостиничкой с косой дверью и скрипящим полом. В этой гостиничке, в душном номере с узкой кроватью и полукруглым окном и жила Тайран Флемм.
— Дааа, — протянула Аталина, оглядываясь по сторонам — не балует он тебя.
Флемм сидела на скомканной, неубранной постели, уперев в несвежую простынь ноги в чёрных спущенных до колен чулках. Выглядела блондинка неважно — сорочка на ней была смята, одна тонкая бретелька сползла с плеча. В руке Тайран сжимала темную бутылку с узким горлышком.
— А он меня выгнал! — без всякого предисловия выпалила та — Херов мудак, отродье личинок… Хорошо, хоть денег сэкономила, пока жила с ним… О, Барреееет…
Тайран опять собралась залиться пьяными слезами, но Аталина остановила её, ударив по щеке.
— Ну — ка, прекрати истерику! Встань, иди в душ. И брось, наконец, бухать! Сколько ты пьёшь? Сколько дней?
Флемм спустила ноги с постели:
— Дня два… Может, три… Не помню.
Пока новая знакомая, икая и всхлипывая, полоскалась в душе, Аталь распахнула настежь окно, привела загаженный номер в относительный порядок и заказала кофе, холодную воду для питья и бутерброды. Никакой готовой горячей пищи в гостинице не оказалось, а ждать, пока повар раскачается, девушка не собиралась.
— Рассказывай, — велела Аталина, когда Тайран, выйдя из душа, со стоном растянулась в кресле — Зачем звала? Если поплакаться на свою дырявую судьбу, то я пас, Флемм. Если денег — то я тоже пас. Не дам.
Тайран стянула с пышных перепутанных волос влажное полотенце:
— Я скоро умру, Аталь.
— Да нет… " Пудренники " долго живут. Только язвами покрываются и гниют заживо.
Аталина встала. Подойдя к окну, посмотрела на улицу. Погода стояла ясная, небо было светлым.
" Корделл хватился, наверное… " — зачем то подумала она.
— Баррет, я ОЧЕНЬ скоро умру.
— Я это уже слышала. Удачи. Если увидишь Наблюдателей, передай им, пусть идут в задницу. У тебя все?
Она почувствовала, что теряет терпение. " Пудренные " они " пудренные " и есть.