" По запаху, разумеется. Я тебе говорил ещё тогда… Ты пахнешь, как Избранница. "
Стук. Висок ныл нещадно. Казалось, в нежную кость ввинчивают острый шуруп — саморез.
Аталина машинально потёрла пальцами больное место. Легче не стало — наоборот, к мыслеформе добавился ещё какой то тихий звук. Ощущение было такое, что Глава Нэйдов свистит ей в ухо. Аталь вспомнила регион, тогда нэйды общались с ней также, через мыслеформу. И точно также потом звенело в голове. Но вот тонких пищащих переливов, по типу помех не было точно! Он что… боится? Нервничает? Да ну нет… Чего ему нервничать? Их вон трое. Если что, остальная стая тоже подтянется — Аркас всегда говорит, нэйды не ходят по одному. И даже по двое, трое не ходят. Видишь нэйда — знай: где то рядом собралась остальная свора.
" Они как Ночные Твари бегают, Аталь! Это Хорсетты поодиночке. А эти мозгокруты, что Сонгры твои… о прости, Аталина! Всей сворой нападают. "
— Рэндар, успокойся… — начала девушка, собравшись обьяснить, что Дер — Атт со своей стаей в самом деле пришёл не драться — Они с миром пришли!
Рэндар, успокойся… Легко сказать. Как остановить лесной пожар, горную реку, если уже несётся вперёд самовольная стихия? Как вернуть человека, если нет его, сдавлен высвобождающейся чужой сутью? Закрыт жёсткими, щёлкающими бордовыми пластинами?
Поэтому, освободившись из — под жесткого тугого крыла, Аталина встала впереди Корделла. Прижавшись спиной к раскалённой броне, чуть наклонила голову, давая понять, что не хочет конфликта. Уперевшись ногами в тёплую траву, опустила плечи и руки, чувствуя прохладную кожаную перевязь клинка. Это на всякий случай…
— Доброго дня, линар. — произнесла она, глядя спокойно в сапфировые глаза вожака Нэйдов своими синими.
Ребёнок толкнулся в ней. Первое движение, ещё очень слабое, будто нереальное. Инстинктивно прислонив ладонь к животу, Аталь легко вздрогнула.
Нэйд улыбнулся. Из — за шрама на лице улыбка выглядела, как ухмылка.
" Интересно, кто его так? " — подумала Аталина.
" Хорсетты, сладкая. " — стукнуло ей в висок.
Боль в виске стала тише. Напряжение падало. Теперь мыслеформа шла мягко, не повышая давления, не трогая сосудов — эластичные, переливающиеся стенки их разжались, пропуская ручейки крови вперёд, к мозгу.
— Я слушаю, Дер — Атт! — рявкнул Корделл, придавив к себе девушку бронированной рукой — Завязывай полоскать мозги моей паре и говори со мной, рваная морда.
По всей видимости, упоминания об увечье разозлили Главу Нэйдов.
Тряхнув головой так, что пепельные пряди волос, упав на лицо, скрыли глаза, рыкнул в ответ: