Я шумно сглотнул, пытаясь прогнать из собственной головы все те картинки, что заполонили мое сознание. Получалось с трудом. Точнее, не получалось совсем. Внезапно Лия распахнула ресницы и помогла мне, заговорив первой.
— Ты следил за мной? Зачем?
— Глупый вопрос, Лия. Я пытался тебя найти. Хоронить не очень-то хотелось.
Она поморщилась и отвернулась, я же подошел к плетеному креслу и присел на корточки, положив ладони на колени Кнопочки.
— Рус, не надо… — Она скривилась еще сильнее и потерла виски.
— У тебя кто-то есть? Почему ты скрываешься? Неужели…
— От тебя? — она ухмыльнулась и очень странно на меня посмотрела. В ее взгляде были и сожаление, и сочувствие, и досада, и даже страх.
— Этого я и не могу понять. Какой смысл тебе был скрываться? От кого? А ты действительно скрывалась. Ни Лии Востровой, ни Лии Метельской, — я качнул головой, — провалилась сквозь землю. И даже Всероссийский розыск не помог. — Лия отвернулась, промолчав, и я, вспылив, сжал ее колени. — Не молчи! Мне нужно понять… Разобраться.
— А оставить все так, как есть, можешь? — Она сама накрыла мои ладони своими и с надеждой заглянула мне в глаза. — Я ведь тебе не нужна…
— Неправда, — я мотнул головой, ощущая тепло ее рук, такое родное и забытое, — я искал тебя. Если бы ты была не нужна, Лий…
— Скажи… — Она облизала губы, словно специально доводила меня. Я хотел ее. До безумия. До чертового помешательства. Держался из последних сил, и уж увидеть то, как она розовым язычком проводит по пухлым манящим губам, я не рассчитывал. Мой запас выдержки для такого не был предусмотрен. Никак. — Скажи, та девушка… твоя невеста
— Да не было у меня никакой невесты. — Я резко поднялся, а затем вытащил Лию из кресла и, крепче ее ухватив, понёс вглубь квартиры.
— Отпусти меня.
— Не могу.
— Мы так не договаривались, — взвизгнула она, я лишь прижал ее ещё крепче и, наверное, впервые порадовался, что мы перенесли нашу спальню когда-то на первый этаж.
— Мы вообще с тобой ни о чем не договаривались.
В спальне я поставил Лию на пол и до того, как она успела увернуться и сбежать, охватил ладонями ее лицо и прижался к ее губам в голодном поцелуе.
Да, нам нужно было поговорить. Просто поговорить. Обязательно. Но сейчас это было выше моих сил. Я держался, видит бог, ровно столько, сколько смог.
Слишком сладкими и манящими были ее губы. Слишком родными. Казалось, я все еще помнил их мягкость и то, как Лия мне отвечала, все было до боли знакомо и так необходимо.
— Маленькая моя, — сбивчиво зашептал, отрываясь от ее губ, покрывая поцелуями скулы, плечи, выглядывающие ключицы. Какая же она худенькая.