Но она не стоила ничего. Даже вытащить пистолет и потянуть на себя спусковой крючок, это же так просто, — но она не смогла. Бесполезное создание.
Когда очередной водитель, с сонными глазами и перебитым носом, выбрал её, она даже не удивилась. Судорожно вцепилась рукой в пистолет, не вынимая его из кармана, — больше боялась, что он найдёт этот пистолет, отберёт и, возможно, её же и застрелит, как и пророчила Алисия. Или Лаура, она не помнила точно. Теперь это было неважно.
Её толкали вперёд, и она шла. Точно так же до неё шла Мария, и Кончита, и Вторая Кончита, и Мерседес, и Эсмеральда, и Анна-Мария, и ещё многие. Извечный женский путь, который кончается в яме.
Водитель передал её своим друзьям, и Диана в ужасе узнала других водителей. Это были не просто бандиты, которым добропорядочные парни, крутившие баранку, платили дань; нет, это они сами так отдыхали после тяжёлого трудового дня. Неспешно, лениво, будто неохотно, раздевали женщину, крутили её, словно куклу, прилаживая поудобнее, и с тяжким усталым вздохом начинали трахать. А потом убивали.
Диана наблюдала за происходящим как бы со стороны; это не её, а Кончиту или Эсмеральду сейчас раздевали и ставили в удобную позу. В конце концов, с ними ведь происходило то же самое. Диана думала не о них, не об этих потных, противных мужиках, а о том, что было в самом деле важно.
Что она не явится на смену и её, возможно, за это уволят.
Что если найдут пистолет, ей конец.
Что Мигель две недели просил суп с говядиной, а она так и не приготовила.
Пистолет не нашли. Он так и остался в кармане платья и сейчас лежал в куче тряпья, которое стянули с неё. Диану вертели так и сяк, толстяк с колыхающимся брюхом долго пытался придать ей такую позу, чтобы брюхо не мешало, но наконец ему удалось.
Он ужасно смердел — немытым телом, потной рубашкой. Очень хотелось спихнуть его с себя, но Диана понимала, что это бессмысленно. Он должен допыхтеть своё, иначе всё равно же залезет снова.
Она должна дотерпеть. Конец близко.
Уже было совсем темно, когда вдруг раздался топот, и чей-то голос закричал:
— Эй, братки, помогите! Мой гроб опять заглох! Выручайте, если я рейс не доеду, меня начальство со свету сживёт!
Мужчины засуетились, стали подниматься на ноги.
— Твой гроб спасёт только печь, в которой его переплавят, — пропыхтел толстяк над самым ухом Дианы. — Ладно, сейчас поможем, что ж с тобой делать.
Её бросили на землю. Через неё переступали ноги — она насчитала шесть. Какое-то время она ждала, а потом вдруг поняла: они ушли. Помогать товарищу, у которого заглох автобус. А значит, у неё есть немного времени.