Автобус трясло на плохой дороге, тело отзывалось болью, не давая Диане совсем уплыть. Вокруг дремали женщины, возвращавшиеся домой с ночной смены — той самой, на которую Диана не пришла.
* * *
В полицейском участке было жарко, шумно и совершенно нечем дышать. В общем, самый обычный рабочий день, ничем не отличающийся от других. Хуан Рамирес обмахивался протоколами, пытаясь хоть немного облегчить себе жизнь. Помогало не сильно. Ужасно хотелось пива, но он твёрдо знал, что оно даст только временное облегчение, и потому держался.
Очередная дурочка зашла в участок, и Хуан тяжко вздохнул. Опять надо будет выслушивать путаную повесть о мытарствах идиотки, оставившей кошелёк на видном месте или принявшей вопли тёлочки, которую хорошо трахают, за предсмертные крики жертвы кровавого убийства. Собачья работа, собачья.
Дурочка тряслась и мяла в руках край своего грязного платья. Ну конечно, ей её беда кажется такой серьёзной, прямо ух, сейчас вся полиция забегает и вертолёты залетают.
— Что у вас случилось, сеньора? — строго спросил Хуан. Нельзя дать ей разнюниться, а то будет тут рыдать бестолково, и всё.
— Меня изнасиловали, — пролепетала она, и Хуан понял, что сегодня просто плохой день. Просто. Плохой. День. Это надо пережить.
Сначала явилась шлюха жаловаться, что один из клиентов стянул у неё кошелёк. Ещё бы в сексуальных домогательствах его обвинила. Потом — мать многодетного семейства, у которой якобы пропали серёжки. Пока она рассказывала об этом событии, её отпрыски стянули бутылку с водой, два заявления и конфету, так что Хуан решительно заявил ей, чтобы искала серёжки у них в желудках и не отнимала у него время. Потом турист-гринго, не в состоянии связать по-испански пару слов, втолковывал ему, что когда он вылез за пределы туристической зоны, его немедленно ограбили некие молодые люди, примет которых он не запомнил, но очень хочет, чтобы полиция их нашла. Видимо, телепатически. А теперь это.
Хуан окинул женщину взглядом.
— Фабрика? — спросил устало. Она кивнула. — Ночная смена, да? Я так и знал. Чего ты выделываешься вообще, а? Прогуляла смену с любовником, а теперь надо как-то оправдаться, чтобы не выгнали? Что ты мне голову морочишь? Изнасиловали её. Кому ты нужна тебя насиловать, а? Заигрывала, поди, с мужиком на ночь глядя, а потом решила, что он тебя недостаточно дорогим ужином угостил, знаем мы эти ваши изнасилования. Нет уж, я тебя перед твоим мужем отмазывать не стану, ясно тебе? И перед фабрикой тоже. Хочешь трахаться — трахайся, но тратить время на поиски мужика, которому ты дала, и потом ещё и пытаться его посадить за то, что клюнул на твои сиськи, никто не станет, поняла?