Только я не подумала о том, что за этой дверью нет выхода, нет места, куда можно убежать. Мне некуда идти. Мои пальцы сомкнулись на дверной ручке, когда острая боль в затылке остановила меня. Он схватил за волосы и притянул к своей груди.
Я не издала ни звука, когда грубая ткань его маски щекотала мое лицо.
— Я аплодирую твоим усилиям, но не рекомендовал бы делать что-то подобное, если не хочешь получить пулю в мозг, — сообщил хриплый голос, пронизывающий меня до костей.
Я не знала, что сказать. Как реагировать. Страх, как кляп, заставлял меня замолчать и задыхаться.
Так мы и стояли с минуту. Человек, кем бы он ни был, был доволен своим положением. В конце концов, у него вся власть.
После секунд, которые тянулись, как годы, ведь время было пропитано неподдельным ужасом, он повернул меня. Его рука все еще сжимала мой длинный хвост, он склонил голову набок, как будто изучал меня.
Я встретила его взгляд, отказываясь съеживаться от ужаса. Отказываясь умолять. Холодная пустота в этих голубых глазах доказывала, что такие усилия бесполезны. Я бы не стала унижаться до такого.
Только не снова.
— Чего ты хочешь от меня? — спросила я ясным голосом, который слегка дрожал.
Годы жизни со страхом, свернувшимся у меня в животе, очевидно, закалили меня, и моя немота была лишь временной.
Он молча смотрел на меня, и от этого взгляда мне стало не по себе. Ну, насколько сильно это вообще уместно в данной ситуации. Но у меня не было сил придумать что-нибудь более подходящее. Его взгляд был тревожным. Так ребенок смотрит на бабочку до того, как оторвет ей крылья.
— Дело не в том, чего я хочу от тебя, — наконец сказал он твердым голосом.
Я моргнула.
— Ты вторгся в мой дом. Не просто же так?
Мой спокойный фасад был всего лишь притворством. Тонко завуалированная маска скрывала беспорядок под ней. Я научилась доводить ее до совершенства много лет назад. Такие люди, как эти, с пустыми глазами, процветали от страха. Если я буду показывать, что не боюсь, это, конечно, не значит, что я не умру, но хотя бы немного продлю себе жизнь. Я видела, что нервирую его. Он привык к ужасу, и отсутствие моего страха перевернуло его мир, его власть над ситуацией.
Его глаза, единственная видимая часть его тела, слегка вспыхнули, услышав мой вопрос, но холод вернулся.
— Да, — медленно произнес он. — Есть цель.
Мой взгляд упал на его руку. Она в перчатке. Держит большой пистолет.
Мое дыхание участилось.
Не умоляй. Не опускайся до этого.
— Это часть цели? — спросила я, указывая глазами на его руку, потому что он все еще крепко держал мою голову.