Место захоронения трупа Сунгоркин, естественно, не помнил.
* * *
Нить, ведущая к «Герману», а от него к заказчикам шантажа Шадриной, оборвалась так же внезапно, как и возникла. Представившийся Погосьянцу под именем «Герман» Илья Борисович Тернавский пять месяцев назад «эмигрировал в Израиль» и в настоящий момент находился в Вене в ожидании американской визы. За ним, конечно, наблюдали в Австрии, но с оперативной точки зрения этот игрок уже покинул поле.
Раскрыть с наскока тайну исчезновения Шадрина не получилось. Благодаря целому ряду мероприятий, Грибину удалось представить криминальную версию в качестве доминирующей, но не более того. Теперь, когда следователи всей московской области были ориентированы на поиски автомобиля и останков семьи Шадриных, — а это могло занять годы — генерал смог, наконец, приступить к выявлению возможных связей «пропавшего» с оперативными сотрудниками московских резидентур. То есть, заняться своими прямыми обязанностями.
Грибин затребовал в Девятом Управлении все журналы наружного наблюдения с 16 декабря 1979 по 19 мая 1980 включительно. Генералу Сарычеву, заместителю руководителя «Девятки» это сразу не понравилось:
— Скажи, что, конкретно, тебя интересует, и мы найдём. Зачем эти проверки устраивать?
— Меня всё интересует, — не поддался Грибин.
Поняв, что начальник контрразведки настроен решительно, Сарычев поручил своему заму подготовить все запрашиваемые материалы.
— Еще нам нужен отдельный кабинет, — дополнил Грибин.
— Я смотрю, вы к нам надолго перебираетесь?
— Как пойдёт.
В выделенном кабинете на стене висела кумачовая Доска Почёта, на которую вместо передовиков производства были вклеены фотографии девяти установленных среди сотрудников посольства США оперативников ЦРУ. Рональд Хэтэвей, как и подобает руководителю, был помещён на самый верх доски, все рядовые сотрудники находились ниже своего шефа. Все на фотографиях улыбались, словно подначивали старика Грибина.
Полковник Немечек, заместитель Сарычева, выложил перед Грибиным пять сшитых томов папок.
— Сколько здесь приблизительно рапортов? — спросил Грибин.
— В день у нас в среднем бригады сдают по двадцать-тридцать рапортов. В месяц это около семисот, получается три с половиной тысячи.
— Многовато, — взвешивая в уме массив информации, задумался Грибин.
— Может быть, имеет смысл сконцентрироваться на какой-то локальной дате? — предложил полковник.
— Эту дату я как раз и ищу. Она должна находиться в отрезке времени декабрь-май.
— Если ограничиться только оперативниками, тогда рапортов будет намного меньше.