— Такое поведение тоже привлекает лишнее внимание. Тем оно и подозрительно, — высказал свое мнение сотрудник «девятки» за рулем.
— И что, он так и будет плестись или все-таки разгонится, — спросил Грибин.
— А вот смотрите. Сейчас он типа убаюкивает нас, чтобы мы расслабились. В таком темпе он может проехать пару закрытых поворотов, а в третьем или в четвертом попытается резко оторваться.
— Почему вы не докладывали об этом? — строго спросил Грибин.
— О чём? О манере его езды? Он же не является установленным сотрудником разведки. А этими чудачествами он пытается с нами играть, изображая из себя шпиона.
— Я так понимаю, это не ваша личная оценка, а позиция руководства Управления?
— Разумеется, — улыбнулся водитель.
— То есть, вы считаете, что он таким образом играет в шпиона?
— Типа того. Кем он там работает, в посольстве? Бумажки передвигает? А тут погоня, романтика!
В этот момент за очередным поворотом жук Качериса, как по заказу, вдруг, исчез из поля зрения машины преследования.
— Вот, опять в кошки-мышки с нами начал, — подбоченившись для активной езды, сказал водитель и резко прибавил скорость, чтобы одним прыжком нагнать беглеца.
Несмотря на то, что «Волга» пулей пронеслась по переулку, машины Качериса она не настигла. Водитель резко затормозил и, разворачиваясь в узком переулке, одновременно вызывал по рации смежников:
— Тринадцатому, восьмому и девятому — блокируйте выезды в треугольнике Поварская — Калининский проспект — Новинский бульвар.
По радиосвязи слышались отрывки реплик:
— Мы его взяли на Большом Ржевском.
— Ведете?
— Да, он тут петляет, но выходить, похоже, будет к Почтамту.
— Я двенадцатый. Приму его на Калининском.
Командирская машина с Грибиным на борту выехала на Калининский проспект и в районе кинотеатра «Октябрь» и остановилась на обочине.
— Он у «Мелодии», принимайте, — прошипела рация.
Водитель посмотрел в зеркало заднего вида и, увидев в нем округлый контур красного Фольксвагена, завел двигатель.
Грибин уже приготовился проводить взглядом проезжающего мимо архивариуса, разглядеть его вживую, но произошло то, чего никто не ожидал. Качерис снизил скорость и сам, повернув голову, уставился не моргающим взглядом на оперативную машину КГБ. Грибина спасли лишь затемнённые задние стекла. Но ему показалось, что Качерис смотрел сквозь плотную, черную среду и заметил его секундную растерянность. В жизни лицо архивариуса оказалось ещё более мерзким, чем на фотографиях.
— Да он дегенерат какой-то, — с отвращением отозвался о нём Грибин.
— Та нормальный парень, просто немного не в себе, — с украинским акцентом ответил водитель «девятки».