Толкователь смотрел на свои ноги, закованные в пыльные сапоги, и вспоминал. «Добудь нам книгу», — просил старик. — «В том дворце хранятся тысячи книг обо всем на свете. Принеси нам учебник по физике электричества. Найди пособие по механике. Там есть формулы и уравнения, законы и константы. Там есть таблицы, которые нам так нужны! Мы должны возобновить работу! Пора вставать с колен». Его ступни, замотанные в портянки, истоптаны в кровь, потому что техника сгнила, а знания утрачены, забыты или стерты, лошади вымерли, и мы вынуждены начинать все сначала, собирая по крупицам былое, нас заботливо вышвырнули из городов, а доспехи цивилизации уничтожили, испарили, словно воду — за один миг, собрав то немногое в особых местах и накрыв их такими вот колпаками… И такие, как он, жалкие одиночки, медиумы, вынуждены скитаться по планете от купола к куполу, являться и раскрывать стражам настежь свое нутро в надежде, что их пустят. И их действительно пускали, позволяя забрать горстку несметных богатств, но в первый и последний раз, без шанса на вторую попытку.
А теперь он потерпел поражение.
Те, в поселке будут ждать. Высматривать на дороге долговязую фигуру с перекинутой через плечо сумкой. У старшины хранилось несколько тетрадей, написанных по памяти, пара романов, снятых под копир с добытых другими ходоками книг, да сильно потрепанный экземпляр Библии. Больше ничего. Потерпевшие кораблекрушение, они с надеждой будут ждать, сидя на отмели времен, они будут ждать вестей, но корабль их разбит, а море жестоко и не прощает ошибок.
— Тебе плохо?
Он ничего не видел.
— Ты плачешь. Не плачь, не надо.
Кто-то вытер глаза куском ткани. Он смог разглядеть лицо, веснушчатое детское лицо с белыми кудряшками. Смутно знакомое, оно по-девичьи открыто и искренне улыбнулось ему.
— Ты плачешь, потому что тебе плохо?
Заговорить ему удалось со второй попытки — в первую вышел стон.
— Что ты здесь делаешь? — он, кажется, вспомнил: та самая белобрысая малявка.
Девочка шмыгнула носом и победно сообщила:
— Я убежала из деревни. Пошла за тобой. У тебя красивый шарф.
— Уходи отсюда. Здесь опасно. Скорее беги домой.
— Я не уйду без тебя. Ты мне нравишься! — девочка испытующие оглядела его, потом посмотрела на стража и на здание библиотеки. — Это он с тобой сделал?
— Не ходи туда! — крикнул толкователь. — Возвращайся домой, тебя, наверно, обыскались.
— Да ну их, — она махнула рукой, вынося приговор. — Обойдутся. Ты не можешь ходить?
Толкователь попробовал шевельнуть ногой или рукой. Не получилось. Конечности были словно чужие.