Данияр заметно покраснел:
— Послушайте, дамы, я вообще-то здесь и всё слышу. Не надо обо мне говорить, как о племенном жеребце.
Ветрана рассмеялась и хлопнула его веером:
— Тебе же комплимент делают, просто научись принимать!
Но Данияр насупился и отправился помогать с колесом.
— В общем, влюбился в меня тот господин, ну, усатый который, на лошади, ты же видела! Влюбился, значит, без памяти и колесил за мной повсюду, — щебетала Ветрана, когда мы, плавно покачиваясь, ехали в коляске, не боясь ухабистой дороги. — Вот и отца к себе в дело взял. В Белобреге встретимся, познакомлю. Там всё для свадьбы и купим. Столица, всё-таки. Да и порт есть — селинорские ткани посмотрим.
— А ты его любишь? — поинтересовалась я, не понимая, как за несколько дней можно так хорошо узнать человека, чтобы решиться прожить с ним всю жизнь.
В ответ Ветрана лишь хмыкнула, раскрыла веер и начала разглядывать проносящиеся мимо берёзки.
— Так вы что ж, и ремесло своё бросили, и лошадей, и кибитку? — обратилась я к Володримею.
В ответ он развёл руками:
— Каждая лягушка ищет, где болото лучше. Галтей, Полемон да Вьюр пускай колесят, а у меня уж года не те. Моя старость уже обеспечена.
У меня возникло неприятное ощущение, что Володримей остался доволен тем, что сумел продать дочь подороже. Ну что ж, каждому своё, пусть у них всё сложится.
— А ты что, заболела, что ль? Или маскарад такой? — Володримей с интересом разглядывал моё лицо.
— Вы, как всегда, угадали — маскарад.
— Ну а память-то хоть вернулась?
— Пока нет, но я над этим работаю, — я тоже отвернулась к окну.
По пути мы сделали лишь одну остановку, чем я решила воспользоваться, чтобы размять ноги.
Истошный крик Ветраны заставил всех обернуться. Девушка стояла у дороги, подняв кверху обе руки. Справа от неё здоровенный амбал с чёрной повязкой на одном глазу держал в руках цепь, размахивая ею в воздухе. Слева тощий, длинный, заросший щетиной мужик в обеих руках держал по кривому ножу, упиравшихся в бока Ветраны. Володримей, недолго думая, поднял с дороги увесистый камень и запустил им. Через мгновение здоровяк уже лежал в дорожной пыли, а его дружок улепётывал в лес, бросив своё оружие. Данияр сорвался с места и бросился вдогонку. А я, вместе с Володримеем и кучером, направилась к девушке. Она вовсе не казалась испуганной, пару раз еще и лягнула ножкой в изящной атласной туфельке лежащего разбойника. Присев, я склонилась над ним. Раны не было, но на виске прямо на глазах надувалась ярко-бордовая шишка. Я тут же приложила ладонь к его голове, стараясь хоть как-то облегчить боль — человек ведь всё-таки.