Тому, кто никуда не плывёт, не видать попутного ветра.
(воларская народная мудрость)
Высокий белокаменный город был виден еще издали. Но чем ближе я к нему подходила, тем больше начинала сомневаться в том, удастся ли этим маскарадом провести окружающих.
— Кто… куда… зачем? — лениво поинтересовался чистящий ножичком ногти стражник у высоких ворот.
— Брата провожаю на лекаря учиться, — одновременно со словами Данияр всучил ему несколько монет.
— Он бы и так нас пропустил, — шепнула я, проскальзывая за ворота.
— Да не хотелось бы предъявлять поклажу к осмотру. Потом бы придрался, что в ящике колюще-режущее оружие. Поди докажи, что это для лекаря. Потом бы больше пришлось платить.
Город был поистине величественным. Громоздкие каменные здания с резными барельефами и уносящиеся ввысь шпили внушали трепет и благоговение. По широким оживлённым улицам то и дело проносились экипажи и всадники. На одной из улиц я наблюдала забавную сцену, когда две коляски не могли разъехаться в узкой аллейке, и извозчики нещадно чихвостили и поносили друг друга, размахивая хлыстами и потрясая кулаками в процессе выяснения, чьи хозяева более знатные, а кому надобно посторониться. K удивлению и на потеху собравшимся зевакам, из обеих карет высунулись знатные дамочки и начали осыпать друг друга отборными ругательствами, ничем не уступая своим кучерам, а порой и превосходя их. В общем, я узнала много новых слов и неизвестных доселе выражений. Авось, на корабле и пригодятся.
А вот пристань не была такой чистой и нарядной, как центральные улицы. У причалов мерно покачивались утлые грязные судёнышки. На мутной воде плавали горы мусора. Меня просто выводили из себя ужасный запах, ругающиеся между собой люди, которые беспрестанно копошились, таская ящики; своры тощих собак, стаи кружащихся и нагло галдящих чаек, вырывающих отбросы даже из когтей облезлых злющих кошек.
Усадив меня поверх нашего нехитрого скарба, Данияр велел дожидаться его, не сходя с места, а также ни с кем не разговаривать и не зевать, смотря по сторонам.
— Слушай, и чего ты нянчишься со мной, как с младенцем? Я уже большая девочка, и сама разберусь, что к чему, что мне следует делать, а что — нет.
Данияр ничего не ответил и зашагал прочь.
— Эй! И леденец мне купи! На палочке! — крикнула я вслед.
В одиночестве мне пришлось сидеть совсем недолго. Вскоре ко мне прибилась черноволосая женщина в цветастой юбке со множеством бус и гремящих браслетов.
— Ай, красавчик, позолоти ручку, погадаю. Всю правду скажу о дороге дальней, да о доме казённом, да о зазнобе твоей…