— Вы сомневались? — вырвалось у него помимо воли.
— Конечно, сомневалась. По правде, я думала, ты выиграешь поединок, Ульрис.
— Но…
Он растерянно посмотрел на Хетцию, которая теперь стояла совсем близко, на расстоянии меньше вытянутой руки. До экзамена он и сам думал, что выиграет, но позже, когда проиграл, полностью уверился, что был ослом, которого опытная магиня просто расчетливо обвела вокруг пальца.
— Не будь ослом, Ульрис, — пробормотала она, словно прочитав его мысли, и положила ладони прямо на его грудь, обтянутую шелковой белой рубашкой, — я хотела, чтобы ты выиграл. Я победила случайно.
— Ради темного духа… вы издеваетесь? — ошеломленно выдохнул он, но все же автоматически обнял за талию и слегка наклонился, готовый поцеловать ее.
— Замолчи. И забери свой приз, — прошептала она прямо в его губы — за мгновение до того, как Ульрис жадно поцеловал ее.
Ее аромат мгновенно наполнил его ноздри, легкие, все тело — все его существо. Мягкие податливые губы, ласкавшие и поддразнивающие, сводили с ума, также, как и ее опытные нежные руки, тут же оказавшиеся под его рубашкой. Кетим со стоном обхватил ее лицо обеими ладонями, целуя с такой страстью, с какой никогда никого не целовал, даже свою первую девочку-фею в четырнадцать лет. А потом начал нетерпеливо срывать проклятое соблазнительное платье. Хетция помогала ему, и довольно быстро выскользнула из своего наряда. Ульрис сорвал с себя рубашку и жадно потянулся к ней, полный почти неконтролируемого желания обладать, причем немедленно, пока не произошло что-то, что могло бы помешать этому.
Тихо посмеиваясь над тем, с какой лихорадочной торопливостью он ласкает ее и стаскивает нижнюю рубашку, чулки и туфельки, Хетция успокаивала ласковыми поглаживаниями, пока Ульрис не опомнился:
— Прости, — прошептал он и попытался взять себя в руки, замедлив движения.
— Все хорошо, — тихо отозвалась она, прикусывая мочку его уха, когда они оказались в постели. Ульрис издал тихий стон и перевернул ее на спину, накрывая своим телом. Он отвел ладонью ее разметавшиеся волосы и собрал их в руке:
— Я хотел тебя целую вечность. И уже не думал сегодня, что когда-либо получу, — выпалил он, глядя сверху в ее лукавые глаза.
— Ты привлекателен.
— Когда ты это поняла? — спросил он, тяжело дыша и, немного помедлив, просунул руку под пояс ее нижних штанишек, чтобы коснуться влажной мягкости между бедер. То, как она открыла рот и тихо охнула от этой ласки, понравилось Кетиму, и он внезапно совершенно успокоился. Теперь, несмотря на все возбуждение и даже боль в теле, ему нарочно хотелось еще помедлить, подразнить ее и добиться еще более сумасшедшего выражения лица.