— Боьхум ю хьо![1] — выкрикнул Расул и метнул в меня песком.
У меня не было настроения сюсюкаться, поэтому я крепко схватила его за шкирку и прошипела на ухо:
— Еще к кому полезешь — и мы уйдем домой.
Отпустив маленького забияку, я поспешила к пока не занятым качелям. За спиной послушалось шуршание очередной горсти песка.
Папа Расула, родной брат моего отца, очень гордился тем фактом, что его трехлетнего сына боится весь двор, включая детей постарше. Любое сообщение о том, что Расул опять подрался, вызывало его восторг и восхищение.
«Это — наследственное, — любил приговаривать дядя Хамзат. — Нас было пятеро братьев, и нас весь район боялся!»
А по-моему, гордиться нечем. На нас смотрели как на дикарей, спустившихся с гор. Во взглядах людей вечно читалось избитое «понаехали тут». Хорошо еще, что мое имя — Луиза. Не очень экзотическое, скорее европейское, чем кавказское, хотя у нас каждая третья — если не вторая — Луиза или Раиса. Когда мне приходится представляться русским, я не слышу в ответ «Повторите, пожалуйста?» или, чего хуже, с трудом сдерживаемый смех. Внешне тоже вполне могу сойти за местную: у меня, как у матери, светлая кожа и светло-голубые глаза — милиция еще ни разу не останавливала. Вот только акцент выдает: он не особо заметен, но так как мы дома разговариваем на родном языке, это не могло не отразиться на произношении русских слов. А в принципе я горжусь своей нацией и ни за что не променяла бы ее на другую.
Я вообще-то терпеть не могу гулять с Расулом, так как постоянно приходится разбираться с мамашами обиженных им детей. Ну и еще потому, что иногда меня принимают за его мать, то есть я выгляжу старше своих лет, а мне это, прямо скажем, не льстит. К счастью, эти добровольно-принудительные прогулки случаются нечасто. А сегодня я сама на нее напросилась: мне необходимо было побыть одной и еще раз прогнать в голове все произошедшее.
Едва я снова вошла в умиротворяющий транс полета, созвучного имени «Роберт», подошла какая-то девочка и попросила покататься. Похоже, никогда уже не наступит возраст, когда меня не будут сгонять с качелей!
На площадку заехал мальчик на красивом трехколесном велосипеде с кучей кнопок и рычагов. Малыши сразу окружили диковинку и ее счастливого обладателя. Я поймала загоревшийся взгляд Расула. Он вразвалочку подошел к велику, отшвырнув оказавшуюся на пути девочку постарше (обошлось, она не заплакала), и начал деловито тыкать в кнопки. Игрушка залилась бодрой детской песенкой, перемежаясь сигналами и звонками. Разум подсказывал мне, что лучше нам уйти, но сердце надеялось, что все обойдется. К велику подошла женщина и передвинула какой-то рычаг. Музыка прекратилась.