— Но ты же сказал…
— Знаю. Я так думал. Теперь я думаю иначе.
— Почему?
Руслан помедлил с ответом, глядя в мои глаза, потом сказал:
— У нас не принято обсуждать такие вещи. Ты сама знаешь почему.
Я знаю? Ну, в этом он явно меня переоценил. Я могла лишь догадываться. Догадываться на девяносто процентов, но никогда не на сто — пока он сам об этом не скажет. Хоть раз.
— Нет, не знаю, — возразила я.
— А если подумать?
Я сделала вид, что запустила мыслительный процесс на полную катушку, но результата не последовало.
— Не-а, не получается.
Тогда Руслан достал мобильный и что-то там набрал. Через пару секунд мне пришло его сообщение — «Я», потом картинка с указующим перстом, за ним сердечко. Получалось «Я тебя люблю». Мое сердце словно обмакнули в солнце. Я во все глаза смотрела на эти несчастные три символа, вместе означавшие для меня слишком многое, чтобы хватило слов это описать. По губам пробежала нервная улыбка. Я обернулась к Руслану, чтобы ответить на сообщение устно, но он с усмешкой качнул головой:
— Молчи. Я знаю. Я догадливее тебя.
Куда бы мы ни шли, Руслан шествовал чуть впереди, словно царь всея земли. С посторонними людьми он разговаривал слегка небрежно, иногда нарочно усиливая акцент. Если по дороге он встречал людей, похожих на чеченцев, то прибавлял шагу, чтобы не было заметно, что мы с ним вместе. Поначалу это задевало, но Руслан объяснил, что делает так не потому, что стыдится меня, а из уважения к традициям.
Он всегда был флегматичен и невозмутим, расслабляясь только когда мы оставались наедине. Уже на второй встрече Руслан потребовал удалить мои профили в социальных сетях и вычистил из телефона все мужские имена. Моим участием в группе он тоже был не очень-то доволен, но я убедила его, что это только до конца учебного года, и в институте я уже буду заниматься учебой, а не музыкой. Мне было разрешено петь до лета, только не выступать в той юбке, в которой я была на первом концерте.
Поведение Руслана восхищало и привлекало меня. Рядом с ним я чувствовала себя как за каменной стеной, оберегаемой и любимой. Что еще поражало, так это его сдержанность. После того поцелуя в машине он больше ни разу не заходил так далеко. Максимум, что он себе позволял — взять меня за руку или крепко обнять и на пару мгновений прижаться губами к моей макушке. Я так давно мечтала встречаться с парнем, чтоб как у всех — не только взгляды, но и поцелуи и все дела, но он не позволял себе переступать черту.
Руслан рассказывал, что некоторые ребята среди его знакомых даже не прикасаются к своим девушкам, а иные вообще ни с кем не общаются, пока родители не подберут им невесту. Многие посчитали бы наши отношения слишком вольными, так что я вроде как должна была радоваться, что мне достался такой «прогрессивный» парень. Но я долго не могла с этим смириться и как-то раз, несмотря на стеснение, все же предприняла попытку продвинуться дальше, чем «за ручку».