Володя не знал.
— Черно-белый — это же два главных похоронных цвета. Как бы это сказать: получается, это судьба.
— А что в вазе? — спрашивает Володя. Володя пытается вглядеться в восточный узор из ярких цветов: невозможно даже приблизительно расшифровать, что он обозначает.
— Не в вазе, а в урне. Это Игорь Петрович, — говорит Толкунов. — Врач-гастроэнтролог 54 лет.
— Ого, — произносит Володя своим усталым и флегматичным голосом.
— Как бы это сказать: жизнь непредсказуемая штука. Кстати, чего это у тебя синяки под глазами? С животом нормально?
— Вроде нормально, — отвечает Володя.
— Такие мешки под глазами бывают, когда гастрит. Игорь Петрович не даст соврать, — тут Толкунов несколько фамильярно щелкнул по крышке урны.
Володя хмурится, как бы задумавшись, хотя в голове ни одной мысли нет. Он достает из кармана бумажку с вопросами. «Как вы пришли в похоронное дело?» — таков первый вопрос. Оказалось, что Толкунов принадлежит к династии похоронщиков. Похоронщиками были его отец и дед, и прадед, и так далеко в глубь веков. Его прапрапрадед, львовский еврей, состоял в погребальном братстве «Хевра кадиша». Толкунов — энтузиаст похоронного дела и прогрессист. Нужно легализовать бизнес, бороться с серыми схемами и со «сливами» от скорых и от полиции, внедрять новые технологии, переходить на более экологичные способы утилизации трупов. Девиз Толкунова: «Чтобы жить достойно, надо научиться достойно умирать».
С какими трудностями сталкиваетесь в работе? Трудностей много. Коррупция, инертность рынка и тотальная глупость в сочетании с жадностью. В России люди не уважают себя: и это проявляется в том числе в том, как они отправляются в землю. «Как бы это сказать: хоронятся как собаки», — говорит Толкунов, имея в виду, что средний клиент экономит на всем. Но скупость сочетается с суеверностью. На батюшке россиянин сэкономить боится, полагая, что тот из вредности осложнит почившему загробную жизнь.
«Пока хоронишься как собака, нельзя себя уважать», — резюмирует Толкунов, отправляя в рот последний кусок хот-дога.
Речь Толкунова плавная и хорошо структурированная. Толкунов как будто декламирует наизусть — ни единого лишнего слова, из которых (сплошных лишних слов) обычно и состоит устная речь. За исключением постоянной присказки Толкунова — «как бы это сказать». Но ясно, что он может обойтись без нее. Толкунов искусственно загрязняет речь, чтобы собеседник не чувствовал себя ущербно рядом со столь искусным оратором.
Говоря, Толкунов неотрывно глядит на поле. События долго не развивались, но внезапно Толкунов издает крик, как будто от резкой боли: «Сука!» Володя оглядывается на поле и видит, как вратарь «Торпедо» очень тоскливо, как бездомный из мусорки, выгребает из сетки мяч. Часть футболистов «Шинника», с головы до ног перемазанная в грязи, обнимает того лысоватого мужчину с лицом чиновника, а часть — уныло бредет на свою половину поля, как будто это они пропустили гол.