– Пожалуйста, не сообщай, что я был все это время у Рана, – попросил внезапно он.
Это просто поразило меня до глубины души. Ком застрял в горле, я даже не знала, что сказать. Да и нужно ли было? Он на пороге международного суда, который скорее всего вынесет смертный приговор, а он беспокоится о Вэйране?
Не смогла больше сдержать слез, выскочила из кареты и бросилась к Департаменту. По щекам ручьи, всхлипываю, не могу, не могу. Ну как он?.. Мог?..
Забегаю в здание и замираю. Делаю глубокие вздохи, пытаюсь восстановить дыхание. Слезы высыхают еще не скоро, нужно слишком много времени, чтобы хоть немного прийти в себя.
Когда наконец собираюсь, медленно иду к нужной двери. Работники потихоньку собираются, заходят в свои кабинеты, торопятся по коридорам – мечта всей моей жизни. Вот, как я хотела сейчас жить. Чем заниматься.
А что сейчас есть у меня?
– Доброе утро, – улыбается мне девушка, выдающая заявления.
Я еще недолго думаю над своим решением, а затем делаю глубокий вздох.
– Дайте мне заявление номер 342.
Девушка по-прежнему улыбается и достает нужный бланк, протягивает мне. Рассматриваю графы, колонки, перед глазами снова мутнеет. Сажусь за ближайший столик и начинаю старательно заполнять. Очередная стандартная форма, которая меняет жизни людей.
Когда все закончено, выхожу на улицу и возвращаюсь в карету, без сомнений забираюсь внутрь. Кави не торопится, выглядывает в окно, ищет кого-то снаружи.
– А конвоиры меня не заберут? – Уточняет как-то даже с претензией, мол, «Не могла все нормально сделать?».
– Заявление будут рассматривать до тридцати дней, – объясняю.
– А, – кривится, складывает руки перед собой, вздыхает и отворачивается к окну. – Значит у меня еще тридцать дней.
– Иногда рассматривают раньше, – без эмоций сообщаю я.
Кривится сильнее, стучит вознице, и мы возвращается домой.
Как это ни странно, но то ли мое имя помогло, то ли так совпало, но заявление рассмотрели за пять дней. На шестой день ранним утром почтальон принес документы. Верт сбегал за ними и принес мне в столовую за завтраком. В этот момент здесь находились все жители дома Кайтранов, включая Кави. То ли он предчувствовал беду, то ли какие-то иные обстоятельства, о которых мне неизвестно, но после поездки в Столицу он каждый день вставал очень рано. Непривычно для него, но тем не менее.
Когда он заметил конверт, он тут же напрягся и перестал жевать, потеряв аппетит. Потом резко поднялся из-за стола и отправился к себе в комнату. Я последовала за ним. Он шел быстрее меня, потому я настигла его только в комнате, когда он крутил перед собой два бархатных камзола.