Сколько их будет?
— Какой у нас план? — спросил Хольфстенн, располагаясь чуть поодаль от костра. Дагор и еще пара гномов из отряда тоже были здесь.
— Плохой, — отозвался вместо них Фирин. — Если несколько патрульных отрядов не смогли освободить шахту и найти следы ваших смотрителей Пустоты, какие у нас шансы?
— Плохие, — поддакнула Данан. — Хотя, возможно, ваш король надеялся на помощь двух магов.
— У них что, своих нету? — нервно спросил Борво. Выглядел он скверно, и с каждой проведенной здесь минутой — еще хуже. Протащившись несколько шагов, Борво рухнул на землю.
— Большую часть гномского колдовства составляют артефакторы разных мастей, зачаровывающие то свитки, то оружие, то сферы, то еще что-нибудь, — безотчетно проговорил Хольфстенн.
— Так что делаем? — напомнил о происходящем Жал. На него покосились неодобрительно.
— Действуем по ситуации. Вы все поймете, когда спуститесь вниз, — сказал командующий лагерем.
— Вы отправитесь с нами? — спросила Данан. Гном кивнул: частично.
— И когда выступать?
— Передохните несколько часов и продолжим.
— Несколько часов? — уточнил Фирин. — К ночи? — Его светлые брови поползли вверх.
— Поверь, остроушек, — процедил главный в лагере, одним видом спрашивая: да что с тебя взять, белорукий? — там время дня не имеет значения.
— Располагайтесь, — поддержал Дагор прибывших. — Силы нам понадобятся, как и мужество.
Из запасенного провианта больше всего оказалось солонины, из питья — разбавленного эля. Черствый хлеб должен был по замыслу насытить силами, но грызть его оказалось непросто. Впрочем, солонина тоже шла так себе, отметила Данан, оглядываясь. Остальных она пока не брала в расчет, но Борво на её памяти впервые воротил нос от еды.
— Кажется, наш здоровяк приуныл, — заметил Стенн, подсаживаясь.
— Могу его понять, — страдальчески протянула Данан.
Хольфстенн, чуть наклонившись, заглянул Данан в лицо:
— Что-то не так?
— Да, — отозвался вместо чародейки Борво. Данан взглянула на него с сочувствием и действительно с неожиданным пониманием. Архонт свербел в голове, чуя близость смотрителей, как без конца жужжащее в голове насекомое, которое с силой бьется по стенкам черепа, надеясь вылететь, а вместо этого только тычет жалом то в висок, то в затылок. В виски — особенно больно.
— Я думаю, — мучительно пояснила Данан, — у гномов мало своих смотрителей, потому что в такой близи от исчадий в пору удавиться.
Гном потер подбородок и, покумекав, протянул Данан фляжку с элем.
— Не то, чтобы это яд, но…
— Смелость мне пригодится, — перебила чародейка, рывком отнимая питье и наскоро прикладываясь. Хольфстенн подождал, пока женщина утрет губы и протянет флягу ему в ответ.