«Но, видите ли, они ошибаются. Нина особенная ».
- Да, - Бонд увидел на затылке большие черные глаза девушки, небольшой шрам в виде полумесяца слева от ее рта, высокие скулы, а теперь и ее длинные тонкие пальцы, когда она ставила тарелку с двумя свежесваренными яйцами. перед ним.
Снова их взгляды встретились, и он ощутил отчетливую дрожь вызова. Его сознание без приглашения заслонило четкую картину лица Нины над его, ее губы спускались к его рту. На мгновение его наполнило почти осязаемое чувство податливой плоти.
«Спасибо, Нина». Он подумал, не выдал ли его взгляд похоть, которая разжигала мигающий центр его мужественности.
Ее губы приоткрылись в экспрессии.В знак признательности, и хотя она не говорила, быстрое скольжение языка по ее губам и сигнал в ее глазах исходили непосредственно из того слишком человеческого лексикона, который Бонд уже знал наизусть.
За завтраком было очень мало разговоров. Стефани Адоре пыталась дать понять всем, что ей понравился вечер в Café Royal с Бондом, намекая, что это было больше, чем просто еда. Натковиц сделал два замечания по поводу Весов справедливости, сформулировав их как вопросы, адресованные Степакову, который просто парировал их и снова дал понять, что он не будет говорить. Анри Рампарт съел три булочки, сухие, без масла и без джема. Когда русский выразил удивление, он просто сказал, что врач в его отделении под Парижем настаивает, чтобы люди ели больше сухого хлеба. «Это лучше для вас, чем все диеты с высоким содержанием клетчатки, которые вам навязывают американцы». Он зажег «Гаулуаз» и продолжил разговор. «Американцы одержимы диетами, здоровьем, холестерином и курением. Это так безумие. Когда-то у вас был простой выбор: вы курите или не курите. Теперь нельзя курить из-за опасения, что люди получат вторичное вдыхание дыма. Если бы это было настолько серьезно, им следовало бы взглянуть на газетную бумагу и книги. Чернила принтеров опасно полны тех же атомов углерода, которых они опасаются от сигарет. Ну так что же делать? Сжечь книги? Запретить газеты? Носить респираторы на улице, чтобы отогнать все эти пары от двигателя внутреннего сгорания? Я гарантирую, что два часа чтения книги принесут такой же вред, как прогулка в облаке вторичного дыма ''. Он говорил как фанатик и с некоторым гневом. Никто не комментировал. Это был заезженный монолог, обличительная речь того, кто хотел защитить то, чего нельзя было оправдать.
Алекс и Ники стояли у двери, а прекрасная Нина прошла между круглым столом и кофе, наполняя чашки и принося дополнительные тосты. Все это она сделала с достоинством и без чувства подобострастия. Тот факт, что она, очевидно, была в команде, не умаляла ее роль официанта.