Мой отец никогда не отказывал себе в женщине, если хотел ее.
Если она будет сопротивляться, он бы посмеялся, а потом взял ее. О его аппетитах ходят легенды. Так же как и о его вспыльчивом нраве и его исключительной чувствительности ко всему, что можно истолковать как оскорбление: он перерезал глотку своему собственному портному за предположение, что, возможно, придется перешить пальто, немного увеличив размер.
А этот мужчина реагирует на мои оскорбления смехом.
Он спокойно принимает мой отказ целоваться с ним. Он и пальцем меня не тронул, хотя его желание уложить меня на лопатки было более чем очевидным.
Он сдержал свое слово не причинять мне вреда и отпустить меня, хотя держать меня в плену ему было чрезвычайно выгодно. Без всяких сомнений, мой отец дорого заплатил бы за мое благополучное возвращение (хотя бы потому, что того требовала честь семьи).
Будь я менее осведомленной, я охарактеризовала Киллиана Блэка как джентльмена.
Красивый, опасный, необычный джентльмен, способный прожечь дыры в женском теле жаром своих глаз.
— Ой-ой, она задумалась. Хорошо это не заканчивается, — хмыкает он. Его тон мягкий и дразнящий. Нежный и теплый.
Меня поражает невероятная мысль, что у Киллиана Блэка есть мягкая сторона.
— Я тебя не понимаю, — выпаливаю я.
— Но хочешь. — Его голос становится еще мягче.
— Да, — от ужаса, согласие срывается с моих губ, но я «переобуваюсь» так быстро, как только могу. — Нет!
Мы мгновение молчим, пока я не бормочу:
— Не знаю. — От раздражения я закрываю глаза и делаю вдох. — По правде говоря, да, но я не хочу это признавать, потому что тогда мне придется любить себя еще меньше. Так я стану чувствовать, что иду против того, за что выступаю.
— Потому что?..
— Из-за того, кто ты есть. Кем ты являешься. Что ты делаешь. Все это.
В очередной паузе я ощущаю, что он не знает, как поступить. Киллиан борется с собой из-за чего-то, но я не знаю, из-за чего. Затем в трубке раздается его хриплый голос:
— А что, если я не тот, за кого ты меня принимаешь, милая?
— Но ты именно тот. — Мой ответ последовал незамедлительно.
— Представим, что нет, — дожимает меня он. Его тон мягкий, но напряженный.
— Окей. Если мы отправляемся в страну фантазий, я подыграю. Если бы ты не был тем, кто ты есть, я бы... ну, я бы...
Для начала, я бы хотела заняться с тобой сексом. Много-много горячего секса, потому что ты чертовски красивый жеребец, и я хотела бы скакать на тебе до истощения.
— Милая? Ты еще здесь?
Мои щеки горят. Мне приходится прочистить горло, прежде чем заговорить, чтобы не походить на оператора секса по телефону.