— Итак... что мы будем с этим делать? Он знает, что ты в том отеле. Он может знать наши с Фин номера, и, возможно, где мы прячемся, потому как у него, похоже, есть жуткие хорошие навыки поиска людей. Он знает адрес нашей квартиры. Он, наверное, знает, где мы все работаем. И мы не можем прятаться вечно.
Я знаю, что она предлагает. И я понимаю, что она права. Но, боже, я не хочу этого делать.
Я хочу, чтобы все это — что бы это ни было — между мной и большим злым волком закончилось прежде, чем начнется.
Я с неохотой достаю из кармана маленькую белую карточку и смотрю на номер.
Глупый Ромео. Мне бы хотелось врезать тебе по физиономии.
— Ладно. Я ему позвоню. Устраивает?
— Не забудь поблагодарить за подарок.
Я вешаю трубку, прежде чем бросить что-нибудь еще через всю комнату, и набираю номер Киллиана.
ГЛАВА 12
Джули
Он отвечает на первом же гудке.
— Привет, милая. — Его богатый акцент окрашен теплотой.
— Привет. — На мгновение у меня заплетается язык. Он не облегчает мне задачу, продолжая молчать. — Эм. Спасибо за подарок.
— Всегда пожалуйста.
— Это не значит, что я доверяю тебе.
— Я знаю.
— Звоню я тебе по настоянию подруги. Я не хотела этого делать.
— Я понимаю.
Мне нечего сказать, поэтому я сижу молча, покусывая губу, пока он не начинает хихикать.
— Перестань кусать губы.
Я испуганно втягиваю воздух и в панике оглядываюсь.
— Ты что, наблюдаешь за мной?
— Нет. Просто ты так делаешь, когда не можешь решить, хочешь разбить что-нибудь о мою голову или поцеловать.
Тяжесть его эго могла бы привести к коллапсу целые солнечные системы.
— Мы уже сто раз это обсуждали. Я не хочу целовать тебя.
— Я знаю, что ты не видишь мое лицо, но сейчас на нем выражение крайнего неудовольствия. Мы же договорились не лгать, забыла?
Мне хочется разорвать этого гребаного пони-единорога в клочья. Зубами. И отправить одному самодовольному ублюдку видео этого.
— Если я когда-нибудь и поцелую тебя, то только дабы удовлетворить болезненное любопытство о том, каково разочарование на вкус.
Он покатывается со смеху.
Это так неожиданно, что я просто сижу и слушаю его какое-то время, не только наслаждаясь этими звуками, но и не понимая происходящего.
— Почему тебе нравится, когда я говорю такие вещи?
Он все еще хихикает, когда отвечает:
— Потому что никто другой не смеет.
Как и многое другое, наличие у него чувства юмора становится сюрпризом. Безусловно, у него раздутое самомнение, но он может и посмеяться над собой. И, стоит признать, его манеры весьма хороши.
Он умудренный опытом, умный и — для безжалостного убийцы с репутацией крайнего насильника — обладает неслыханным самоконтролем.