В кабинете Ладыженский отвёл мадам в сторону и что-то негромко, но настойчиво ей говорил; до сторожа доносились лишь обрывки фраз: «это нелепая случайность», «верно, кто-то запер дверь по ошибке», «да неужели вы подозреваете меня в такой мерзости», «ключа от двери при себе я не имею». Но вот мадам гневно выпрямилась, глаза её засверкали; она приказала мадемуазель Щеголевой проверить карманы сюртука Ладыженского, и когда Щеголева брезгливо сорвала сюртук с перепуганной воспитанницы — из кармана был извлечён ключ от класса! У мадам вырвался вскрик отвращения, девица Карнович покачнулась и осела на пол; Ладыженский же растерянно забормотал, что ключа в кармане не было и он не ведает, как так получилось… Мадам же сказала, что подобное происшествие замолчать не удастся… И тут Ладыженский согнулся в приступе удушающего кашля, из его горла хлынула кровь; мадам велела горничным вести его в лазарет, Маша Карнович осталась в покоях мадам под надзором Щеголевой.
— Oh, mon dieu, c'est dégoûtant!(2) — вдруг раздраженно, чего с ней никогда не бывало, воскликнула Диана. — Верно, сама Щеголева и подложила ключ, да и заперла их она же… Ах, почему меня вчера не было с вами!..
— Так, верно! — подхватила Арина. — Вот подлые! И Щеголева, и мадам наша: как пришёл шанс инспектора убрать, она тут как тут!
— Нет… — задумчиво произнесла Диана. — Скорей мадам всё это сама подстроила: думала перед Машиной тёткой выслужиться, вероятно, и деньги возьмёт. Той Машу окончательно уничтожить хочется, чтобы за пропавшее имение не отвечать, а нашей — Ладыженского. Одним выстрелом двух зайцев убила.
Сонины щёки мучительно запылали. Выходит, это она виновата; это её мадам научила отправить Машу в класс к Ладыженскому!
— Что ж теперь будет, Дианочка? — простонала она. — Маша… Как же с ней? Она ведь там едва из окна не бросилась… И её опозорят, и Ладыженского!
Тут Лида спохватилась, что им, верно, давно уже полагается быть на завтраке; однако, как ни странно, никто не спешил к ним в дортуар, никто не собирался бранить. Классные дамы и инспектриса будто бы забыли о воспитанницах. Девицы воспользовались этим: Арина побежала в лазарет разузнать, что Ладыженский; Диана же решила написать отцу и упросить его устроить судьбу Маши, положение которой в полном смысле слова было отчаянным.
— Ах, Дианочка, получится ли после того, как её опозорили? — с трепетом спросила Соня.
— Я расскажу папеньке всё, как есть, он верит мне! — горячо отозвалась Диана.
1) Институтка, оставленная по окончании курса при институте для педагогической практики.