Тол закашлялся и снова тихо засмеялся, услышав мои слова.
— Нет. Ведь она не ты…
Каждое новое слово… Каждый его вздох… Будто ножом по моему телу… Я не могла… не могла его слушать! Мне становилось горячо от осознания всего, словно меня жгли раскаленными палками, оставляя шрамы не только на коже, но и на душе. Я так хотела, чтобы он прекратил! Потому что все это…
— Я ведь л…
Я не дала закончить ему эту фразу. Я знала, что он хочет сказать. То есть, я конечно же могла ошибиться, но в тот момент мне казалось, что я знаю все. Знаю, понимаю и чувствую. Но я не могла позволить ему сказать это. Просто не могла! Ради его же блага. Мне казалось, что я спасаю дорогого мне человека.
Вскинув голову, я чуть отодвинулась назад и снова опустила ее, прильнув своими губами к губам Тола. Резко, но мягко, чтобы не навредить ему. Не сейчас, мой хороший, не сейчас… Не говори этого, пожалуйста. Это просто разобьет твое сердце! Ты ведь такой хороший, просто еще сам не знаешь этого… Прости… Прости меня! Но я не знала, как еще закрыть тебе рот!
Застыв так на несколько мгновений, я отстранилась от Тола, слегка улыбнувшись, сделав над собой огромное усилие ради растяжения губ. Он тут же открыл глаза, словно в один миг ему стало куда легче. Словно с его плеч стащили камень.
— Ты пьян и тебе плохо… Просто поспи, пожалуйста, а потом мы со всем разберемся…
И этот удар в свое сердце я нанесла себе сама. Последний. Можно сказать добивающий. Глядя в его усталые, но такие блестящие глаза.
Глава 45. "Последняя песня"
Наверное Толу было очень плохо как морально, так и физически, а возможно наоборот — он почувствовал сильное облегчение от того, что я сейчас нахожусь рядом с ним, потому что он даже не стал сопротивляться. Послушно закрыв глаза, он попытался уснуть и вышло у него это очень легко. Я чувствовала, что спина моя сейчас переломится, потому что все это время я сидела, согнувшись над ним. Мне не к чему было прислониться и я боялась, что если пошевелюсь, то потревожу зыбкий сон солиста «ДНК».
Не знаю, сколько времени прошло, но я ушла лишь когда убедилась окончательно, что Салтыков уснул достаточно крепко. Стащив с кровати подушку, я придержала его голову, а затем положила ее на мягкий предмет. Везде расстилался ковер, так что за температуру пола я не переживала. Взяв с кровати одеяло, я накрыла им спящего на полу и даже нашла в себе силы слегка прибраться в его номере, конечно же забрав и выбросив все таблетки, после чего оставила на рецепции заказ на завтрак, потому что этот дурачок конечно же не позаботился об этом.