С этими словами Абрамов удалился, вновь оставив меня наедине с собой. Вскоре мне принесли завтрак и я все думала, стоит ли сходить к Толу и проверить его. Портье уверил меня, что завтрак господину Салтыкову доставили и он взял его. Значит уже проснулся и возможно чувствовал себя не так плохо. Но я боялась к нему идти… Боялась, потому что знала что из этого может выйти. И что виной всему я… На тот момент все прочие события как-то стерлись моей памяти.
После приема пищи сил у меня прибавилось. Я понимала, что это все равно случится, рано или поздно, и уж пусть лучше я буду контролировать этот процесс, чем он будет контролировать меня. Сходив в душ и приведя себя в порядок, я морально настроилась на тяжелую беседу и отправилась в номер Тола.
Он открыл не сразу и меня это обеспокоило, но оказалось, что он просто слушал музыку в наушниках. Выглядел он все так же паршиво, но теперь он хотя бы поспал сколько полагается, а значит путь к полному восстановлению уже начат.
Я молча прошла в большую комнату и села на диван, Тол последовал за мной.
— Как ты себя чувствуешь…? — спросила я.
Салтыков ответил всем известным матерным словом, но затем добавил:
— Но если бы не ты, все было бы куда хуже… Спасибо за завтрак и вообще…
Я еле улыбнулась и покивала. Поджав губы, музыкант похлопал себя по коленям и вдруг протянул мне руку.
— Привет, меня зовут Толик, но звучит это по-дурацки, потому называй меня просто Тол.
Я удивленно посмотрела на собеседника, чуть не рассмеявшись, потому что Толик в его случае и правда звучало очень глупо. Неуверенно пожав протянутую мне руку, я решила подыграть.
— Эм… Привет, Тол. Меня зовут Яся… Но что все это значит?
Салтыков пожал плечами, нежно сжимая мою ладонь.
— Начинаем все сначала.
Закусив нижнюю губу, которая тут же начала дрожать, я аккуратно высвободила свою руку и притупила взгляд.
— Сначала уже не получится, Тол. Все, что мы сделали… Все, что наговорили друг другу… Это не получится просто взять и забыть…
По лицу Тола я видела, что он и не рассчитывал, что все будет так просто, но сдаваться все равно не собирался.
— Хорошо, я все понимаю и ты права. Но я хочу все исправить… Может мы попробуем поговорить об этом, ведь я…
И я снова испугалась. Испугалось, что он опять хочет сказать те страшные слова, но не смогу же я каждый раз целовать его, это просто неправильно!
— В моем сердце ничего не осталось.
Солист застыл, так и не закрыв рот, который собирался закончить фразу. Посмотрев на меня, он таки сомкнул губы, облизнув их.
— То есть…
Я покивала.
— Я теперь с Антоном и у нас все серьезно… Я думаю, что люблю его. Ну, может не люблю, но точно влюблена… И мне плевать, что ты там о нем говоришь, потому что он совсем не такой.