Каспер – закрытая тема в нашем доме. Мне его нельзя. Алексей запретил, а отчим очень строгий. И при этом запрете, я безумно хотела со сводным братом ещё пообщаться.
– Привет, – растерянно ответила я, сняв телефон с громкой связи. Приложила трубку к уху и побежала в ванную комнату.
– Ты в резервации под надзором, или мы можем встретиться? – усмехнулся приятный голос в трубку.
– Отчим сказал, что ты опасный. С тобой лучше не встречаться, – ответила я и подкусила губу.
Вот сейчас он скажет, что всё понял и больше не появится в моей жизни. И я буду жалеть об этом.
Но Каспер оказался не таким, как парни, с которыми мне приходилось встречаться. Обычно молодые люди, наталкиваясь на отказ, моментом ищут девушку на замену. Никто никого не добивается, всё происходит по обоюдному желанию. А то, что желания порой спрятаны внутри – никому дела нет.
– Давай тайно встретимся, познакомимся. Сразу поймёшь, опасен я для тебя или нет. Лёша и соврать может, а ты такой радости себя лишишь, – он красиво рассмеялся. Как вчера на террасе. И я залипала на его прекрасной улыбке и звонком смехе.
– Это ты радость? – улыбнулась я, глядя на себя в отражение.
– Сам удивился, что для тебя готов стать радостью, – сладко-лилейно мурлыкнул он в трубку.
А по моему телу опять дрожь. Под тканью лёгкой шёлковой сорочки напряглись соски, и стали выделяться красивым эротичным рельефом. Я откинула свои волосы и посмотрела в отражение.
Пару раз партнёры Алексея намекали мне, что я спокойно могу бросить своего старика и переехать на полное содержание к ним. Потому что я смазливая.
Не имела права говорить, что красивая. Больше всего я боялась впасть в самолюбование, как некоторые мои знакомые девчонки, подсевшие на лайки к своим фото.
Но и правде в глаза я умела смотреть. А глаза у моей правды голубые – тупенькие, тупенькие. Вот как гляну такими зенками на мужчину, так и вызываю желание обмануть.
Поэтому Каспер был приятно удивлён, когда я открывала рот и связно что-то говорила.
– Я позвоню, если найду возможность, – тихо сказала я и тут же отключила звонок.
Это было признание, что хочу его видеть. Неприятно делать признания. Особенно такие. Это как подтверждение своей слабости, показание своей открытости. А этим всегда могут воспользоваться.
Я скинула три баночки с кремами в урну. Повелась на Машкины уговоры и стала мазать лицо всякой гадостью. А ведь читала, что в восемнадцать лет особый уход не нужен. И кто из нас лох? Я или Маша? Мы друг друга делаем постоянно.