А-а-а! Вот в чём дело! Машеньке арабушков не дали на Новый год. Папочка не пустил сорокалетнюю девочку.
– Ты бы всё равно поехала с Ульяной. А она не может, потому что у нас с Малышевым договорённость. Мы хотим, чтобы дети подружились, – с усмешкой пояснил Алексей Владиславович.
– Я ей нянька?! – Маша стала краснеть от очередного стресса.
– Да, – Алексей сказал это очень жёстко, так что Маша тут же выпила свои таблеточки. – Если какие-то претензии, я не держу.
Он поднялся. Мы с Машей, как по приказу поднялись тоже. Скрипнули ножки стульев по плитке пола.
– Какие планы сегодня? – Алексей посмотрел на меня, сложил свои очки и спрятал в кармане пиджака.
– За подарками, – рявкнула Мария.
– Я у тебя спросил? – грозно поинтересовался отчим. От его голоса мурашки по телу пробежали.
– Кирилл просил навестить его, – тихо ответила я, пятясь к Марии и очень медленно закрывая её собой.
– Поезжайте, – кивнул отчим и направился с кухни, оставив нас вдвоём.
Несмотря на все странности наших семейных отношений, я Алексея любила.
У меня никогда не было отца. И жила я в женской гробнице с мамкой и её сёстрами. Они всё время грызлись, ненавидели мужчин, но как только хоть один появлялся в нашей квартире, менялись и становились ласковыми.
Не очень хорошо жили. Комната была уставлена диванами и кроватями.
Конечно, мама всё что угодно готова была сделать, что бы свалить из ада. Даже меня в жертву отдать.
А я плакала, как только приехала в этот особняк. И не потому что была счастлива от сытой и богатой жизни. А потому что у меня появился папа. И хотя я всегда его звала Алексеем или отчимом, я тайно его обожала.
Он почти сразу занялся моим воспитанием. Курсы, учёба. Сам вальсировал со мной и возил на экскурсии.
Мамаша меня жутко к нему ревновала. Она часто поднимала на меня руку, и я старалась не водиться с ней.
Однажды она застукала меня на коленях отчима. Я показывала ему, как пользоваться планшетом. На тот момент для меня было вполне приемлемым сидеть у него на руках и даже ластиться. И здесь надо оценить моральные качества моей мамаши, которая точно и наверняка знала, для чего он так со мной возится.
Я же ничего подобного не думала, была глупой малолеткой и чиста в своих помыслах.
Только после смерти моей матери Машка сказала мне, что я папина любовница. Вот тогда у меня и открылись глаза, и я с этими выпученными зенками побежала к Алексею, который только посмеялся и попросил не обращать внимание. Так меня уверил – это всё бред, что я поддалась на его уговоры и не забила на сплетни и пересуды.